Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл Страница 5

– Давай пойдем в деревню, – сказал он.

И вот они пришли сюда вчера, и Мустафа, староста, выслушал ее рассказ, пряча глаза от Росса. Новость об их появлении передавалась из уст в уста, и скоро вся деревня ее знала, и эта новость добавилась к другой, о награде за диверсанта и похитителя дочери хана. Староста предоставил Россу однокомнатную хижину с земляным полом и старыми, покрытыми плесенью коврами. Хижина стояла довольно далеко от дороги, на дальнем краю деревни, Мустафа отметил про себя твердый как сталь взгляд, спутанные волосы и щетину на щеках – и его карабин, и кукри, и тяжелый от патронов рюкзак. Азадэ он пригласил в свой дом. В этой хижине было две комнаты. Ни электричества, ни водопровода. Туалетом служил джуб.

Вчера вечером, как стемнело, какая-то старуха принесла Россу горячей еды и бутылку воды.

– Спасибо, – сказал он. У него болела голова, и жар уже начинал расползаться по всему телу. – Где ее высочество? – Женщина только пожала плечами. Ее лицо было в глубоких морщинах и рябое от перенесенной оспы, во рту торчали коричневые обломки зубов. – Пожалуйста, попросите ее принять меня.

Позже за ним послали. В комнате старосты, в присутствии его самого, его жены, некоторых из детей и нескольких старейшин, он осторожно приветствовал Азадэ – как чужеродный мог бы приветствовать благородную даму. Она, разумеется, была в чадре и сидела на коленях лицом к двери. Ее лицо было желтого, нездорового оттенка, но он подумал, что это могла быть игра света от пламени потрескивавшей масляной лампы.

– Салам, ваше высочество, благополучно ли ваше здоровье?

– Салам, ага, да, благодарю вас, а ваше?

– Небольшой жар, мне кажется. – Он увидел, как ее глаза на миг сверкнули. – У меня есть лекарство. Вам нужно?

– Нет. Нет, благодарю вас.

В окружении стольких глаз и ушей он не мог сказать то, что хотел.

– Возможно, мне будет позволено приветствовать вас завтра. Мир вам, ваше высочество.

– И вам.

Он долго не мог заснуть. И она тоже. С рассветом деревня пробудилась, задымились костры, женщины доили коз, овощной хореш ставили тушиться на огонь, добавляя для питательности то немногое, что было: кусок курицы, в некоторых хижинах кусок козлятины или ягнятины – мясо было старым, жестким и попахивало. Риса полные миски, но этого никогда не хватало. Ели два раза в день в хорошие времена – утром и перед тем, как темнело. У Азадэ были деньги, и она платила за их еду. Это не осталось незамеченным. Она попросила, чтобы сегодня в вечерний хореш, который будут есть все домашние, положили целую курицу, и заплатила за нее. Это тоже не осталось незамеченным.

Перед наступлением темноты она сказала:

– Я пойду отнесу ему еды.

– Но, ваше высочество, это неправильно, чтобы вы прислуживали ему, – сказала жена старосты. – Я отнесу миски. Можем пойти вместе, если хотите.

– Нет, мне лучше пойти одной, пото…

– Да защитит нас Аллах, ваше высочество. Одной? К мужчине, который вам не муж? О нет, это будет выглядеть неподобающе, совсем неподобающе. Давайте миски, я отнесу еду.

– Хорошо, спасибо. На все воля Аллаха. Благодарю вас. Вчера вечером он говорил, что у него жар. Это может оказаться чума. Я знаю, что неверные носят в себе злые болезни, к которым мы не привыкли. Я только хотела избавить вас от возможных страданий. Спасибо, что вы избавили меня от этого.

Вчера вечером все в доме видели покрытое потом лицо неверного. Всем было известно, какой злой народ эти неверные, большинство из них поклоняются Сатане и сами колдуны. Почти все тайно считали, что Азадэ была околдована, сначала Великаном С Ножом, а теперь вот диверсантом. Жена старосты молча протянула миски назад Азадэ, и та пошла через деревню по снегу.

Сейчас она смотрела на него в полумраке хижины, в которой окном служила дыра в стене, без стекла, почти полностью прикрытая куском мешковины. Воздух был тяжелым от запаха мочи и отбросов из джуба снаружи.

– Ешь, ешь, пока горячее. Я не могу оставаться надолго.

– Ты в порядке? – Перед ее приходом он лежал под единственным одеялом, полностью одетый, и дремал, но сейчас сидел, скрестив ноги и внимательно глядя на нее. Жар немного спал благодаря лекарству из его аптечки, но вот желудок был в расстройстве. – Выглядишь ты так себе.

Она улыбнулась.

– Ты и сам выглядишь не лучше. Я в порядке. Ешь.

Он был очень голоден. Суп оказался жидким, но он понимал, что для его желудка это даже лучше. Новый спазм начал подниматься в животе, но он сдержал его, и тот прошел.

– Как ты думаешь, тебе удастся от них ускользнуть? – спросил он ее между полными ложками, стараясь есть медленно.

– Тебе удалось бы, мне – нет.

Проведя весь день в полудреме, чтобы набраться сил, он попробовал составить план. Один раз он вышел и зашагал прочь из деревни. Сотни глаз приковались к нему, все наблюдали за ним. Он дошел до края деревни, потом вернулся назад. Но старый пикап он заметил.

– Как насчет грузовичка?

– Я спросила у старосты. Он говорит, что машина сломана. Правда это или нет, я не знаю.

– Долго нам тут оставаться нельзя. Какой-нибудь патруль обязательно сюда забредет. Наша единственная надежда – бежать.

– Или угнать 206-й вместе с Ноггером.

Он взглянул на нее:

– Со всеми этими людьми на базе?

– Один мальчуган сказал мне, что они сегодня вернулись в Тебриз.

– Ты уверена?

– Не уверена, Джонни. – По ней прокатилась дрожь беспокойства. – Но ребенку незачем лгать. Я… я была тут учительницей до того, как вышла замуж… единственной учительницей, которая у них когда-либо была, и я знаю, что они меня любили. Мальчишка сказал, что на базе остались один-два человека. – Новая холодная волна прокатилась по ней, и она почувствовала слабость. Столько лжи, столько проблем за последние несколько недель, подумала она. Неужели прошло всего несколько недель? Столько ужаса с тех пор, как Ракоци и мулла ворвались к Эрикки и ко мне после той сауны. Теперь все так безнадежно. Эрикки, где ты? – хотелось закричать ей, – где же ты?

Росс доел суп и рис до последнего зернышка, прикидывая в уме все за и против, пытаясь составить какой-нибудь план. Она сидела на коленях напротив него и видела его спутанные волосы, грязное лицо, его усталость и тревогу.

– Бедный Джонни, – пробормотала она и коснулась его. – Не много удачи я тебе принесла, не правда ли?

– Не говори глупостей. Это не твоя вина, ни в чем из случившегося ты не виновата. – Он покачал головой. – Ни в чем. Послушай, вот что мы сделаем: сегодня заночуем здесь, завтра с рассветом отправимся в путь. Попробуем базу, если там ничего не получится, пойдем дальше пешком. Ты постарайся уговорить старосту помочь нам и держать рот на замке, его жену тоже. Остальные жители деревни, должно быть, послушаются его, если он им прикажет, по крайней мере, это даст нам какое-то время. Пообещай ему большую награду, когда все опять придет в норму, и вот… – Он сунул руку в рюкзак, в потайное отделение, и достал оттуда золотые монеты, десять штук. – Отдай ему пять, остальные сохрани на крайний случай.