Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе Страница 3

— Ах, Густав! Я бы не очень беспокоилась, если бы не догадывалась, куда ты услал Кристофера Котора, моего законного мужа. У тебя не должно быть тайн от меня! Вспомни: ради тебя я изменила Кристоферу и бросила его. А он по-прежнему столь сильно любит меня, что не проклял тебя, а стал преданно служить тому, кто каждый день делит ложе с его законной супругой. И именно Кристофера ты послал на разведку в Московию! Думаешь, я ни о чем не догадываюсь? Московский царь хочет сделать тебя своим вассалом, королем Ливонии!

— Не кричи об этом так, что могут услышать на улице. И что же плохого в этом замысле? Корона Швеции мне никогда не достанется. За нее ведут войну польский король Сигизмунд и шведский герцог Карл. У каждого из них своя страна, тысячи солдат, множество подданных. Что ж, не Швеция, так хоть Ливония… Как ты смотришь на то, чтобы разместить нашу столицу в Риге, будущая королева Катарина?

— Я не королева, я всего лишь твоя фаворитка — невенчанная любовница, принц Густав. Я знаю, властитель Московии хочет привязать тебя к себе на всю жизнь, чтобы ты преданно служил ему. У него есть дочь Ксения, она намного моложе меня, необычайно хороша собой и ведет себя как аристократка. Рядом с ней ты забудешь меня, Густав!

Принц улыбнулся. Лукаво сказал:

— Чем думать о подобном, лучше вспомни: не жениться на принцессах — это у меня семейное. Мой отец, как известно, женился по любви на простой финской девушке, причем до знакомства с Его Величеством моя мама работала служанкой в трактире. Я и так слегка нарушил традицию, когда отбил тебя у твоего мужа, ведь ты не мыла полы в трактире, а была супругой почтенного данцигского бюргера и у тебя самой была служанка, которая мыла полы в твоем доме.

— По счастью, моя служанка была уже старухой и ты вынужден был соблазнить меня. — С этими словами Катарина задорно расхохоталась. Потом вдруг лукаво улыбнулась и продолжила: — Но кто же знал, что, сбежав из дома законного супруга к принцу, я буду вынуждена сама мыть полы?

Густав не рассердился, услышав такие слова, а, напротив, засмеялся вместе с Катариной, затем вдруг нагнулся, схватил ее за талию, потом поднял на руки и стал кружиться по комнате, повторяя:

— Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — сказала его любовница. — Густав, ты так красив, каждое утро я просыпаюсь и радуюсь, что мой любимый — самый красивый мужчина Европы!

— Я не забываю, что красив потому, что элегантен. А кто каждый день заботится о моем наряде и прическе и делает меня элегантным?

— Для будущих радостей царевны Ксении… — горько усмехнулась женщина.

Неожиданно сын короля сделался необыкновенно серьезным. Он поставил Катарину на ноги, нежно поцеловал ее, затем подошел к маленькому столику, где лежала Библия, положил на нее руку и пообещал:

— Клянусь, что не женюсь на Ксении Годуновой, даже если русский царь сошлет меня за отказ в далекую Сибирь, где птицы замерзают на лету!

Сказав это, принц Густав властно обнял красавицу Катарину и, целуя блондинку уже не нежно, а страстно, стал весьма умело расшнуровывать ей корсет, чтобы обнажить крепкую, упругую и весьма объемистую грудь молодой женщины. При этом он объяснял:

— Катарина, живут ведь не с титулом, а с человеком. Ты же прекрасно знаешь, что мы созданы друг для друга, как две половинки единого целого, и я не променяю тебя даже на императрицу! Мне ничего не надо рядом с тобой, я был бы счастлив, если бы мог целыми днями ласкать тебя или заниматься алхимией. Шесть лет назад, когда мы еще не были знакомы, покойный русский царь Федор Иоаннович предложил мне участвовать в политических играх. Тогда я отказался, теперь же поступил иначе только потому, что мечтаю возложить корону на твою прекрасную голову.

С этими словами принц вновь нежно и целомудренно погладил свою подругу по голове, после чего тут же начал уже отнюдь не целомудренно целовать ее пышную грудь. Эти поцелуи так взволновали и возбудили молодую женщину, что она стала тяжело дышать, закрыла глаза и затрепетала от удовольствия.

— Сделаем еще одного принца? — лукаво предложил своей честолюбивой фаворитке Густав.

Однако женщина, хоть и была сильно возбуждена, нашла в себе силы, чтобы отодвинуться от любовника.

— Твои слова были столь же приятны, как и твои прикосновения, но что мы будем делать, если вдруг придет Хильшениус, а я в это время буду голая?

— Ты, как всегда, права, — вздохнув, констатировал ученый.

Он помог любимой женщине зашнуровать корсет и через минуту уже продолжал подготовку к алхимическим опытам…

К приходу одного из четырех живших в Риге врачей — Иоганна Хильшениуса, Катарина тщательно принарядилась. Прекрасная уроженка Данцига сделалась воплощенной любезностью. К неудовольствию принца, она не позволила мужчинам заняться наукой до тех пор, пока те не покончили с изумительным обедом. На столе почти мгновенно появились и гороховый суп с мясом, и буженина, и пироги с сыром, и отбивные из свинины, и бокалы с рейнским вином, и ароматный каравай свежеиспеченного хлеба, и вишневое варенье… Принц Густав поймал себя на мысли, что, как всегда, не может понять, когда же проворная Катарина успела всё это приготовить?! Да, фаворитка принца умела угодить его желудку и не жалела для этого продуктов — чтобы полностью съесть такой обед, Хильшениусу и Густаву пришлось основательно постараться. Рижский доктор, любитель вкусно поесть, размяк и шепнул своему собеседнику:

— Друг мой, я вам завидую.

Сын короля невозмутимо ответил:

— Я догадывался об этом…

Наконец, обед завершился. Катарина удалилась на кухню, а два медика приступили к научному исследованию…

Самое время, читатель, оставить принца Густава и доктора Хильшениуса наедине с их колбами, ретортами, порошками. Сын короля Эриха, Густав был едва ли не единственным в то время в Европе принцем крови, ставившим науку превыше короны. Между тем, пока он предавался научным исследованиям, на континенте уже несколько месяцев кипели нешуточные политические страсти! Здесь готовились войны, плелись интриги, шла борьба за короны. Турки, находясь всего в ста милях от Вены, упорно размышляли, как передвинуть границу на сто один километр к Западу. Лучший польский полководец, великий коронный гетман Ян Замойский с большой армией двигался на юг, чтобы обеспечить Анджею Баторию, сыну своего друга покойного польского короля Стефана, корону Семиградья — чего не сделаешь по старой дружбе! А в Бухаресте не менее великий полководец, знаменитый валашский господарь Михай Храбрый, готовился захватить Молдову, Трансильванию и создать Великую Румынию, не уступавшую в силе королевствам и империям. В свою очередь, близкий родственник австрийского императора Рудольфа II, эрцгерцог Максимилиан, спал и видел, как скинуть с польского престола своего свояка короля Сигизмунда и занять его место. Пока шведский король Карл и польский король Сигизмунд готовились к решающей схватке за земли свеев, готов и вандалов (в то время таким был один из вариантов названия Шведского королевства), польский сейм под шумок объявил шведскую Эстляндию польской.