Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли Страница 26

Многие выкрикивали боевые кличи ирландской бригады: «Faugh-a-Ballagh!» и «Помните Фонтенуа!»

Когда я ехала на Чемпионке перед Майклом, чувствуя, как он обнимает меня руками, которыми держал поводья, то ощущала себя королевой армии победителей, которая машет своим освобожденным подданным. Долгие столетия, когда угнетатели таскали нас за чубы, были забыты. Мы снова были великим народом. Победа.

* * *

В тот вечер на шумной вечеринке у нас дома наши барнские соседи познакомились с людьми из Аскибуоя/Рахуна. Жена Оуэна, Кати Маллой, принесла немного раннего картофеля, только что выкопанного, чтобы моя мама приготовила его.

Кати была спокойной женщиной со светло-каштановыми волосами и темными глазами, по ее словам, на пять лет младше Оуэна. У нее было двое сыновей — Джо и Джон Майкл шести и четырех лет — и двухлетняя дочка Анни.

Мне нравилось, как она улыбалась Оуэну, когда тот объяснял рыбакам, что официальное название их таунленда — Рахун и что приход носит такое же название.

— Что приводит к некоторой пу-та-ни-це, и это вовсе не плохо. Потому что так нас находят, только когда мы сами этого хотим.

— Учителем у него был человек, изъяснявшийся витиевато, как на латыни, и с тех пор он имеет слабость к длинным словам, — шепотом сообщила мне Кати, когда мы разминали в пюре немного масла от коровы Дуайеров — последней в их таунленде, как сказала она.

— Что ты там говоришь, Кати? — спросила у нас за спиной какая-то маленькая женщина с рыжеватыми волосами. — Я не расслышала.

— Я сказала: «Как замечательно, когда рыбаки и фермеры собираются вместе», — ответила Кати.

— Я бы сказала, давятся вместе в толчее.

Женщина положила руку на колесо бабушкиной прялки и принялась крутить его. Увидев это, бабушка подошла к ней и остановила колесо. Женщина пожала плечами и ушла.

— Это Тесси Райан, — объяснила Кати. — Райаны — они голоштанные. Муж Тесси, Недди, работал у Оуэна по хозяйству, а в определенные дни отрабатывал у лендлорда.

Кати предупредила меня, чтобы я поменьше говорила в присутствии этой женщины, потому что она все перекручивает. Недди Райан тоже был маленьким. У них обоих были подвижные, нервно подрагивающие носы, отчего они, по словам Кати, напоминали ей двух кроликов.

— Но вот их дочка Мэри — совершенно очаровательная девочка, — продолжала Кати. — Иногда она похожа на мою Анни.

Мы видели, как Тесси Райан подошла к Майклу и попросила его показать ей золотые соверены. Майкл вынул монеты из мешочка, висевшего у него на поясе, и положил их в ее протянутые ладони.

«Не делай этого, — хотелось сказать мне. — Не нужно».

— Они такие тяжелые и очень холодные, — сказала Тесси. — Я никогда не держала в руках столько денег. У моего отца была золотая монета, которую мы заложили ростовщику, но потом не смогли заплатить проценты по ссуде и в итоге потеряли ее.

Тесси перебирала соверены пальцами. У некоторых людей чужая удача вызывает зависть. От этой женщины жди неприятностей. И это еще один довод в пользу того, чтобы не рассказывать о Патрике Келли. Что если за его поимку назначена награда?

Мама отвела глаза от Тесси, которая все еще не выпускала деньги из рук, и, наверное, подумала: «Бедняги, что они могут знать про этот мир?»

— Я оставил свою волынку у Майры. Сейчас принесу, — сказал Майкл, спрятав монеты обратно в мешочек.

Ему нужно спрятать деньги в доме Майры, потом отнести их в сарай Оуэна и закопать в землю, глубоко и надежно.

* * *

Майра и Джонни повели всю толпу на плотный песок пляжа перед домиками, чтобы устроить там танцы. В небе неторопливо плыли розовато-пурпурные облака, отражаясь в водах залива.

— Как здорово танцевать так близко к волнам, — сказала Кати, когда Майкл затянул на волынке свой первый рил.

Жители Барны, хорошо знавшие друг друга, освоились в танце быстро и уверенно: пары сходились, хлопок в четыре руки, потом в две, потом руки за спину. Майра потянула в танец и людей из Рахуна. По мере того как с неба опускалась ночь и залив тонул в темноте, фермеры и рыбаки смешались и стали обмениваться в танцах женами и дочерями. Весь пляж наполнился музыкой и движением.

Вдруг за волнорезом я заметила плачущую маленькую девочку и подошла к ней.

— Что случилось? — спросила я. — Пойдем лучше потанцуем.

Но она заплакала еще сильнее.

— Как тебя зовут?

— Мэри.

— О, как Пресвятую Деву. Мою сестру тоже так зовут, хотя свое имя она произносит на ирландский манер — Ма-а-ри-и… Сможешь выговорить?

— Ма-а-ри-и, — повторила она сквозь всхлипывания.

— Прекрасно получилось, — сказала я. — А теперь расскажи мне, что с тобой приключилось.

— Я боюсь этой большой воды.

— Не стоит бояться. Залив сегодня вечером ведет себя хорошо — он такой тихий и нежный. Во время отлива, как сейчас, на береговой полосе появляются блестящие камушки, галька. Хочешь себе такой?

Она кивнула. Я взяла ее за руку и повела к краю воды. Там я выбрала круглый розовый камешек с зелеными и серебристыми прожилками и протянула его ей. Девочка потерла его и улыбнулась мне.

— Можно я его оставлю?

— Конечно.

— Только моей маме не говори.

— А кто твоя мама?

— Тесси Райан.

— Вот как. Ну ладно… Видишь того парня, который играет на волынке? Я выхожу за него замуж.

Она посмотрела на него, потом снова на меня.

— Повезло тебе.

— Повезло, — согласилась я и обняла ее.

Мэри подбежала к Кати Маллой, которая держала на руках свою дочурку Анни. Она показала свой камешек маленькой девочке, и та радостно засмеялась.

А на пляже Майра и Джонни подняли вверх руки и стали хлопать ими, сделав арку для танцующих. Первыми в нее нырнули наш Деннис и Джози, девочка, за которой он ухаживал. За ними последовали папа с мамой, а дальше уже потянулись десятки других пар. Faugh-a-Ballagh! Все с дороги!

Рил закончился. Майкл извлек из своего инструмента первые ноты джиги. Оуэн Маллой отыскал мою бабушку. Площадка была свободна, и они принялись отплясывать вдвоем. Плечи и руки бабушки оставались совершенно неподвижными, в то время как ноги выбивали ритм быстро и яростно. Оуэн Маллой едва поспевал за ней, но держался. Остальные танцоры взяли их в круг, хлопая в ладоши и подбадривая выкриками.

Первым не выдержал Оуэн.

— Довольно! — крикнул он. — Передышку, Майкл, прошу тебя!

* * *

— Мы празднуем нашу помолвку перед свадьбой, — сказал Майкл Оуэну Маллою, отпивая из бутылки, которую тот принес на берег из Аскибуоя. Я сидела на дамбе между ними.