Колонисты - Джек Кавано Страница 24

Теряя сознание, он увидел, как медведь поднял свою когтистую лапу, собираясь нанести еще один удар. Внезапно зверь дернулся, взревел, дернулся еще раз и еще раз. Потом все утонуло во тьме.

Вздохнув, Филип открыл глаза и тотчас же почувствовал, как кто-то приподнял и повернул его голову. Боль стала такой сильной, что он почти ничего не видел. «Должно быть, медведь забавляется, — решил он. — Играет, как с мячом». Странно. На лапах медведя не было шерсти. Не успев додумать свою мысль до конца, Филип снова потерял сознание.

Услышав окрикПервое, что он услышал, когда пришел в себя, был шорох листьев. Медведь! Филип попытался встать, но лишь беспомощно захватил рукой полную горсть земли. Свет… он ослепил его… исчез — и вновь, мелькая, точно сигнальный огонь, ударил прямо в лицо. Превозмогая боль, Филип приоткрыл глаза и увидел верхушки деревьев. Новая вспышка света заставила его зажмуриться. Когда он решился еще раз открыть глаза, то вдруг понял, что это лучи солнца. Не поднимая головы и не двигаясь, Филип напряженно вслушивался, не ходит ли рядом медведь, но вокруг только тихо шелестели листья да скрипели на ветру деревья.

Перевернувшись на бок, он приподнялся на локте и огляделся. Медведя не было. Филип сел, обхватив колени руками. Голова пульсировала от боли и кружилась, в глазах плавали мушки. Молодой человек осторожно коснулся левого виска. Боль усилилась. Филип с удивлением обнаружил, что большой лоскут кожи легко отделяется от головы. Он сморщился и судорожно отдернул руку.

Минуты через две Филип, покачиваясь, встал на ноги и поискал глазами свои вещи. Его взгляд остановился на валявшейся неподалеку шляпе. Она была грязна и изодрана. Молодой человек подобрал ее и повертел в руках. Возможно, именно она спасла ему жизнь, однако теперь ни на что не годилась. Мушкет, узел с вещами и одеяло лежали неподалеку.

Прежде чем отправиться в путь, Филип решил обдумать свое положение. Он жив, хотя и изрядно помят медведем. У него не было еды. Он заблудился в лесу — солнце стояло в зените, и ему никак не удавалось сориентироваться. Поразмыслив, Филип решил продолжать двигаться в прежнем направлении. Насколько он понимал, до сих пор он шел на восток.

Часа два Филип брел лесом. Время от времени боль в голове становилась такой сильной, что ему приходилось останавливаться и отдыхать. Внезапно откуда-то справа — из-за деревьев — до него донесся шум. Ему показалось, что он слышит конский топот, скрип колес, чей-то разговор, восклицания. Старательно напрягая слух, он на подгибающихся ногах поспешил на звук людских голосов. Вскоре лес поредел, и Филип вышел на открытое место. Невдалеке виднелась дорога, по которой, поднимая пыль, ехала повозка.

Филип попытался крикнуть. Но его голос был слишком слаб и не долетел до возницы. Застыв на месте, молодой человек смотрел вслед удаляющейся повозке. Мало-помалу у него возникло странное ощущение, будто он уже видел эту дорогу, поле и лес. И тут его словно обожгло. Он вспомнил. Эта дорога вела в Роксбери. Здесь погиб отец. А он, Филип, вышел из леса как раз там, где появились убийцы — матрос и индеец.

Молодого человека прошиб холодный пот. Трясясь, как в ознобе, он лихорадочно обшаривал глазами лес. Понимая всю нелепость своего поведения, Филип тем не менее хотел убедиться, что поблизости нет матроса и индейца. Наконец, немного оправившись от потрясения, он пошел к дороге. Молодой человек шагал все быстрее и быстрее. Необходимо выбраться отсюда. До дома недалеко. Кто-нибудь обязательно поможет ему. С ним ничего не случится.

— Англичанин!

Услышав окрик, Филип живо повернулся, ожидая увидеть убийц отца. Перед ним стоял молодой наррагансет из резервации.

— Иди домой, англичанин! Иди домой, там тебя никто не тронет!

Возможно, все дело было в его физическом состоянии, но Филип вообще перестал что-либо понимать.

— Как ты здесь очутился? — растерянно воскликнул он. И тут же добавил, быстро сообразив, в чем дело: — Ты следишь за мной, верно?

— Ты нашел то, что искал, — пропустив мимо ушей его вопрос, сказал индеец. — Иди домой.

— Но я не нашел Библию! — протестующе крикнул Филип.

— Она тебе ни к чему. То, что ты ищешь, там! — И наррагансет указал в сторону Кембриджа. — Там — общество, слава, почет, безопасность. Вот что ты ищешь.

Кровь бросилась Филипу в лицо. За последнюю неделю он пережил слишком много и не позволит этому невежественному индейцу насмехаться над ним. Он швырнул вещи на землю и, стиснув зубы и сжав кулаки, шагнул к своему обидчику.

— Я и без тебя знаю, что мне нужно от жизни! Почему ты следишь за мной?

Индеец и бровью не повел.

— Нанауветеа попросил меня присмотреть за тобой. Он не хотел, чтобы ты пострадал.

Филип вспомнил: во время своего путешествия он иногда ощущал чье-то присутствие, замечал какое-то неуловимое движение. И еще: в ту страшную ночь, когда у него начался припадок удушья, он видел, как из-за кустов показалось лицо индейца.

— Так почему ты не помог мне, когда на меня напал медведь?

— Чуть не напал.

— Почему ты не помог мне? — возвысил голос Филип.

— Я помог.

И тут Филип наконец все понял. Медведь!.. Медведь собирался нанести ему смертельный удар. Однако зверю что-то помешало! Ну да, он дернулся, взревел и снова дернулся!

— Ты убил медведя! — сказал он.

Индеец кивнул.

Филип разжал кулаки.

— Ты спас мне жизнь. Спасибо.

Индеец стоял, не шевелясь.

Филип посмотрел на дорогу, туда, где находился его дом, а затем вновь взглянул на индейца и с сомнением спросил:

— И все же я не понимаю, почему Нанауветеа попросил тебя оберегать меня. Не все ли ему равно, что со мной станется?

— Не все равно.

— Но почему?

— Все кончено, англичанин. Ступай домой.

— Нет, не кончено, — сказал Филип. — Видишь эту дорогу? Здесь убили моего отца. Последнее, о чем он меня попросил, — это найти Библию, которая принадлежит нашей семье. И я выполню его просьбу.

Индеец испытующе взглянул на Филипа, словно взвешивая сказанное им и определяя, сколько в словах молодого человека чистого золота, а сколько — примеси.

— А что, если это обойдется тебе слишком дорого?

Филип разозлился.

— Слишком дорого? — крикнул он, сверкнув глазами. — Мой отец погиб! Я пробирался через лес, не зная, смогу ли остаться в живых, я шел из поселения в поселение, то и дело попадая не туда; на меня чуть не напали индейцы, меня едва не разорвал медведь! Что еще я могу сделать?

— Вернуться со мной в резервацию.

— Чего ради мне туда возвращаться?

— Там твоя Библия.

От удивления Филип лишился дара речи. Прежде чем он обрел его вновь, прошло несколько секунд.