Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - Игорь Ефимов Страница 36

И такой человек появился — прирождённый лидер, имам Шамиль, которому удалось объединить под своей командой многие разрозненные племена. Черкесы, шапсуги, кабардинцы, балкарцы, ингуши, осетины, лезгины, аварцы, чеченцы всё яснее сознавали, что их традиционная взаимная вражда должна быть забыта ради отражения русской угрозы. В 1843 году Шамилю удалось собрать такие силы, что он смог осуществить "триумфальное наступление на русские укрепления, в результате чего было потеряно почти всё завоёванное за предыдущую четверть века".⁶¹ Десятитысячный корпус, посланный против Шамиля в следующем году, был разбит, потеряв 3500 человек.⁶² В 1845 году русским удалось захватить укреплённый аул Шамиля — Дарго, но сам он ускользнул, а потери русских в этой экспедиции составили 3600 человек, включая двух генералов и множество офицеров.⁶³

Война на Кавказе тянулась бесконечно, раскалывая русское общество на противоборствующие партии — "за" и "против" войны. Тому, кто захотел бы вглядеться в неё внимательно, можно порекомендовать прочесть — перечитать — самого знаменитого участника боевых действий: Льва Толстого. "Рубка леса", "Казаки", "Хаджи-Мурат" дают незабываемые картины, приоткрывают человеческий аспект исторической драмы. Один из самых запоминающихся эпизодов в повести "Казаки": гибель чеченца, попытавшегося переплыть ночью Терек на русскую сторону. Он плыл в одиночку, прячась за корягу, с единственной целью: прокрасться в расположение врага и убить одного — двух — много — "гяуров". Но засевший в ночном дозоре казак Лукашка (не заснул, не напился!) заметил его, приложился к ружья и, призвав на помощь "Отца и Сына и Святого Духа", поразил "нарушителя границы".⁶⁴ Догадывался ли — верил ли — этот чеченец, что 150 лет спустя сотни его единоверцев будут следовать его примеру и, обвязавшись взрывчаткой, идти на верную смерть в безнадёжной борьбе? Наверное, так далеко не глядел. Но был уверен, что оставшиеся в живых братья (уже только двое из пяти) выкупят его тело и будут мстить русским до последнего дыхания.

На протяжении всей Кавказской войны Турция — а порой и Англия — поддерживали по мере сил непокорных горцев. Турецкие шхуны пытались прокрасться мимо русских сторожевых кораблей в Чёрном море и выгрузить порох и ружья в прибрежных аулах. Но помощь эта была явно недостаточной. Нехватка вооружений сказывалась во всём. Порох, производимый самими горцами, был слишком низкого качества, дальнобойность их ружей была гораздо ниже русских. Пушек у них почти не было. Порой они вынуждены были пускать в ход лук и стрелы. Нехватка пуль доходила до того, что после боя горцы выковыривали русские пули из стволов деревьев.⁶⁵

Только в 1859 году князу Барятинскому удалось взять в плен Шамиля и привести Кавказский край к относительной покорности. Знаменитому вождю горцев, чьё имя было известно всей Европе, правительство нового императора, Александра Второго, предоставило пенсию и отправило в почётную ссылку в Калугу. Один из его сыновей поступил на службу в российскую армию. Чувствуя приближение конца, Шамиль испросил разрешение отправиться на паломничество в Мекку, где и умер в 1871 году.

Однако отдельные восстания продолжали вспыхивать на Кавказе там и тут. Самое крупное произошло в 1877 году, когда русская армия была отвлечена войной с Турцией на Балканах. "Турецкие войска высадились в Абхазии, и один из сыновей Шамиля, Газа Мухаммед, руководил осадой русского форта Баязет, моря голодом гарнизон… В Чечне власть захватил новый имам, и русское население бежало. Восстание удалось подавить только после прибытия шести дивизий".⁶⁶

Во второй половине 19-го века также началось планомерное наступление русских войск на кочевников в Средней Азии. Племена киргизов и туркменов, кочевавшие в прикаспийских и приаральских степях, нападали на торговые караваны и практически свели на нет торговлю России с Персией, Бухарой, Хивой. Осёдлое население плодородных земель в районе Ташкента, состоявшее из узбеков, таджиков, бухарских евреев, китайцев-мусульман, готово было принять российское правление, но кочевники сопротивлялись отчаянно.

Особенно непримиримы были киргизы. Хотя формально они предложили подчиниться Российской империи ещё в 1734 году, сделали они это лишь ища спасения от сильных соседей — кочевников-калмыков.⁶⁷ Екатерина Вторая пыталась замирить их и привить начатки цивилизации (вспомним, как восхвалял её Державин, называя "царевной киргиз-кайсацкия орды"), но попала впросак. Правительственные чиновники, путая киргизов с татарами, воображали их тоже мусульманами (на самом деле киргизы тогда оставались язычниками-шаманистами) и посылали им в качестве наставников магометанских мулл из Казани. На государственные средства для киргизов "строились мечети и школы при них, а также караван-сараи для паломников… Христианская Россия тратила большие деньги на пропаганду Ислама… Эта миссионерская деятельность весьма преуспела, так что произошло опасное возрастание численности мусульманского меньшинства в империи".⁶⁸

При завоевании Туркестана кочевники были постоянной угрозой для русских войск, их внезапные нападения стоили жизни многим солдатам и офицерам. В отличие от Кавказа, Среднеазиатский фронт не стал местом политической ссылки, русские писатели и поэты не попадали туда и не смогли описать нам эту войну. Тем не менее, она была запечатлена в народной памяти — но не писателем, а художником. В Третьяковской галерее и в Русском музее залы с картинами Верещагина, воссоздающими войну в Туркестане, всегда переполнены зрителями. Солдат бежит, зажимая рукой рану в груди; отряд притаился у бреши в стене; и самая знаменитая, врезающаяся в память, как плакат: "Апофеоз войны" — гора черепов посреди пустыни.

Покорением Кавказа, присоединением Грузии, Армении и Азербайджана, завоеванием Средней Азии закончилось продвижение России на юг. Установленные к концу 19-го века границы с Турцией, Персией, Афганистаном, Китаем оставались практически неизменными в течение ста лет. Но племенная структура кавказских и среднеазиатских народов упорно сопротивлялась тотальной советизации. В 1920-е годы на территории Казахстана, Туркмении, Узбекистана полыхала война, получившая в советской пропаганде название борьба с басмачами. В 1944 году Сталин попытался осуществить "окончательное решение чеченского и крымско-татарского вопроса": в разгар войны с Германией несколько дивизий войск НКВД были заняты насильственным переселением этих народов в Казахстан. Теплушки для перевозки скота набивались людьми до отказа, переселенцы гибли в дороге от холода, голода, болезней. По приблизительным оценкам, около миллиона погибло в пути и в казахских степях.

Дальше на пятьдесят лет наступает затишье. Жёсткая система правления коммунистов последовательно подавляла все проявления национальных и религиозных чувств покорённых народов. Но вытравить — уничтожить — их не могла, только загоняла вглубь. И когда коммунизм рухнул в 1991 году, джин межнациональной розни вырвался на поверхность. Резня между узбеками и киргизами, война армян с азербайджанцами, грузин с абхазами и тысячи мелких и крупных погромов прокатились по Кавказу и Средней Азии. Миллионы русских и украинцев вынуждены были покинуть независимые государства, образовавшиеся на месте бывших советских республик. И, наконец, в 1994 году, ровно 150 лет спустя после побед Шамиля, снова запылала Чечня.