Евразийский реванш России - Александр Дугин Страница 2

Таким образом, можно выделить три слоя в контексте евразийского континента:

— ядро интеграции — современная Российская Федерация, называемая геополитиками heartland, сердцевинной землей;

— зона Евразийского Союза: территория стран СНГ, предполагающая вхождение в единое политическое образование, своего рода конфедерацию;

— политическое пространство всей Евразии, структурированное вокруг других силовых полюсов: Китай, Индия, Пакистан, Иран, Турция, Афганистан и т. д.

Эти три зоны в теории многополярности призваны быть максимально независимыми от США и Запада и организовать свои отношения в рамках строго регионального партнерства и в своих интересах. Каждая из региональных держав приглашается предлагать свои интеграционные проекты по аналогии с Евразийским союзом.

Для Китая аналогом Евразийского союза может быть интеграция с Тайванем. Для Индии — укрепление связей с Непалом и Бангладеш, а также урегулирование конфликтов с Пакистаном. Для Ирана — создание зоны шиитского влияния как в Афганистане и на Южном Кавказе, так и на Ближнем Востоке (Ирак, Сирия, Бахрейн, Ливан и т. д.). Для Пакистана — интеграция с пуштунскими регионами Афганистана. Для Турции — укрепление территориальной целостности, сохранение контроля над Северным Кипром и Курдистаном.

Некоторые зоны влияния могут пересекаться на основании общности тех или иных факторов — религиозных, этнических, политических, стратегических и т. д.

Вместе с тем, третий пояс Евразии предполагает появление в будущем координационной структуры, призванной осуществлять координацию основных региональных держав между собой. Отчасти эта функция возложена на Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Но исторически и даже символически в ней бросается в глаза непропорционально большая роль Китая, а также отсутствие Ирана и Турции, ключевых игроков в Евразии. Поскольку ШОС решает ряд стоящих перед этой организацией вопросов, она вполне может существовать и дальше. Но многополярный мир и евразийская философия требуют новой координационной модели — создания общей площадки стран «Евразийского Диалога» или «Евразийского Форума» (вариант «Евразийской Конференции»). В этой структуре должны изначально быть учредителями все ключевые игроки Евразии, разделяющие императив многополярного мироустройства и заинтересованные в успешной региональной интеграции.

Так как Россия занимает центральное место в геополитическом пространстве континента, то можно представить себе «Евразийский диалог» как набор осей, сходящихся в точке Москвы:

• юго-западная ось: Анкара — Москва;

• южная ось: Тегеран — Москва;

• юго-восточная ось (1): Исламабад — Москва;

• юго-восточная ось (2): Нью-Дели — Москва;

• восточная ось: Пекин — Москва.

Кроме того, между всеми этими центрами сил могут быть дополнительные связи и соответствующие структуры.

К Евразийскому союзу едва ли смогут примкнуть крупные региональные державы, так как степень предполагаемой интеграции здесь слишком высока. Равно как и Россия и страны СНГ едва ли смогут стать естественными участниками интеграционных проектов, строящихся вокруг других евразийских центров. Но осуществление всех этих интеграционных циклов важно не только для тех, кто их осуществляет, но и для всех остальных евразийских держав: многополярный мир невозможно построить в одиночку, и в этом смысле в успехе Евразийского Союза должны быть кровно заинтересованы даже те страны, которые непосредственно в нем принимать участия не будут. Верно и обратное: Россия и страны СНГ должны активно поддерживать интеграционные инициативы других евразийских стран и оказывать им всяческую поддержку.

Если мы сложим наиболее значимые козыри потенциальных участников «Евразийского диалога», то получим весьма внушительную картину:

Китай: мощнейшая экономика, огромный демографический потенциал, технологический рывок модернизации, самобытная цивилизация;

Россия: ядерный потенциал, огромные территории, богатейшие запасы природных ресурсов, традиции политической независимости, особая культура;

Иран: активное политико-религиозное мессианство, древнейшая культура, жесткая оппозиция однополярному миру, западной глобализации и постмодернистской культуре;

Индия: бурное развитие промышленности, высокая технология, мощная демография, древнейшая культура;

Турция: динамичное развитие, геополитическая активность в регионе, социокультурные особенности;

Пакистан: ядерное оружие, высокая демография, потенциал активной политической исламской культуры.

Если поодиночке конкуренция с США и Западом у всех этих стран проблематична, то в совокупности они представляют собой гигантскую планетарную силу, способную совместно диктовать Западу условия (по крайней мере, отстоять право на свободное поведение на пространстве собственных стран и прилегающих зон влияния, без опасения экспорта цветных революций и иных субверсивных стратегий, применяемых Западом).

Многополярный мир, Евразийский союз и евразийство в широком смысле связаны между собой неразрывно. Если мы совместно не отстоим право на то, чтобы сохранять и развивать свои оригинальные цивилизационные уклады, то утратим независимость и исчезнем с лица истории. Поэтому евразийство и многополярность являются абсолютными императивами будущего.

Это ясно понимает Путин. Это столь же ясно должны понять лидеры остальных великих евразийских держав.