Гладиаторы ночи - Мария Галина Страница 8

Ничего особенного он из себя не представлял. Если бы я встретил его на улице, то вряд ли обратил бы на него внимание. Бледный, как все, кто ведет в основном ночной образ жизни, неприметные черты лица, мелкие зубы, изящные руки с длинными пальцами — определенно руки шулера. И одет он был неброско, но аккуратно — как, впрочем, и положено состоятельному господину, который пришел в приличный ночной клуб.

Что там говорил Мак про Мартина? Будто бы он поверенный в какой-то фирме?

На всякий случай я решил его проверить и начал излагать какую-то длинную запутанную историю, в которую якобы вляпался при операциях с недвижимостью. Она оказалась такая сложная, что, когда я дошел до середины, то уже и сам забыл, с чего там все начиналось. Но этот Гилмор вроде совсем не врубился. Он сочувственно покачал головой и, отставив свой бокал, озабоченно поглядел на часы:

— Ну, мне пора. Приятно было провести время в такой милой компании. Очень надеюсь когда-нибудь познакомиться с вами поближе, Тэш…

И прежде чем я успел что-либо сообразить, Гилмор затерялся в толпе. Чертова Пат как раз в этот момент начала рассказывать какую-то очередную чепуху и, видя, что я собираюсь двинуться за ним, попыталась удержать меня за локоть.

Я выдернул руку, но было уже поздно: мистер Гилмор смылся.

Толкаться тут больше не имело никакого смысла, да и подустал я что-то. Тяжелый выдался денек. Искоса взглянув на Патрицию и не заметив многообещающего призывного блеска в ее зеленых глазах, я решительно сказал:

— Ну что ж… девочкам пора по домам. А то мама будет беспокоиться.

— Родители мои давно в разводе, мама на Ямайке, отец вообще неизвестно где, — отвечает она. — Меня дядя Мак воспитывал. А домой я и сама доберусь.

— Знаешь, — предложил я, — давай так. Я тебя высажу у дома, прослежу, чтобы ты вошла в подъезд — время сейчас неспокойное, — а потом, когда увижу, что все тип-топ, погребу к себе в норку. Идет?

— Ладно, — снисходительно бросает она и, гордо закинув голову с роскошной рыжей копной волос, плывет к выходу. Я дрейфую в кильватере. Подзываю такси, открываю ей дверцу, потом и сам усаживаюсь рядом.

— Куда тебе? — спрашиваю.

— На Друит-стрит.

Это оказалось на другом берегу реки. Сам-то я обосновался на Глочестере, рядом с Бейкер-стрит. Детектив там, говорят, когда-то жил знаменитый, вот черт, опять забыл, как его звали. Но лучше бы иметь контору на Флит-стрит, где находятся все порядочные фирмы… вот именно, что порядочные.

Я задаю такси маршрут, и оно, сорвавшись с места, мчится мимо небоскреба страховой компании Ллойда, вознесшегося на километровую высоту, мимо иглы Монумента на Тауэрхилл, где до сих пор высится мрачная древняя громада знаменитой тюрьмы, оставив по левую руку темные, как сама смерть, доки Святой Катарины. Наконец мелькнули башни-близнецы моста, и вот уже внизу показались темные воды Темзы.

Взрыв раздался как раз в этот миг.

Сначала прозвучал глухой хлопок, словно где-то рядом выбили пробку из бутылки шампанского, потом в глаза мне ударил ослепительно яркий свет. Сам не знаю, как я успел среагировать, будто у меня в этот момент был не мозг, а компьютер: обхватив ничего не успевшую понять Пат за талию, я невероятным, нечеловеческим усилием перекинул ее за бортик машины и тут же, подхваченный взрывной волной, отправился следом за девушкой. Уже падая, я увидел над собой огненный шар, в который превратилось наше такси. Пылая, точно чудовищный метеорит, оно удалялось в сторону Музея Военной Истории. Рядом со мной мелькнуло белое, как полотно, лицо Пат — глаза удивленно распахнуты, рот полуоткрыт, волосы растрепаны. Падение продолжалось лишь один короткий миг, но мне показалось, что оно длится вечно. У меня перехватило дыхание, словно кто-то невидимый забивал мне в глотку густой, холодный речной воздух. На мгновение я вырубился и пришел в себя уже оказавшись в ледяной воде. Грудь сдавило, руки и ноги налились предательской тяжестью, в висках стучало так, что казалось, где-то поблизости грохочет огромный колокол, перед глазами разливалась пурпурная пелена… Наконец темная завеса раздвинулась, отпустив меня, и я, отчаянно хватая воздух ртом, вынырнул на поверхность. Рядом со мной судорожно барахталась Пат — она тоже ухитрилась не утонуть и теперь пыталась бороться с сильным течением.

Я подплыл к девушке и, подхватив ее, направился к берегу, предоставив волне самой нести меня и лишь по необходимости принимался грести, чтобы выплыть не тратя лишних сил, которые и без того были на исходе. Пат, от страха совсем потерявшая голову, отчаянно цеплялась за меня, рискуя утопить нас обоих, и мне пришлось слегка успокоить ее, ударив ребром ладони по шее. Она закатила глаза и обмякла. Я взял ее на буксир, получив наконец возможность заняться нашим спасением, полностью полагаясь на свои собственные силы. Казалось, я буду так плыть вечно, мышцы сводило, ноги тянуло вниз, словно к ним привязали свинцовые гири. Но все-таки берег постепенно приближался. И вот мы уже в двух шагах от набережной.

Плыть я больше не мог, но тут было довольно мелко, и, взвалив Пат на плечо, словно мешок, я стал карабкаться по скользкой насыпи. Наконец вода отступила. Я сделал еще несколько неверных шагов и сел, осторожно опустив девушку на землю. Окружавшая нас тишина нарушалась лишь плеском волн и шуршанием гальки. Наконец Пат зашевелилась и слабо застонала.

— Где я? — невнятно пробормотала она.

— Еще на этом свете, — резонно ответил я.

— Что это было?

— Радиобомба. Кто-то поставил ее под днище кара, а когда мы отъехали на порядочное расстояние, инициировал взрыв передатчиком.

— Кто это мог сделать?

— Я думаю, Гилмор. Хотя, может, и кто-то другой сел нам на хвост.

— О чем ты говоришь, Тэш? — слабо спросила она. Было ясно, что все мои объяснения для нее — темный лес. И верно: какое это может иметь отношение к ее налаженной, благополучной жизни… хвосты… радиобомбы…

— Детка, мы влипли в неприятную историю.

Я искал одного типа, но, похоже, кому-то это не понравилось.

На какое-то время мы смолкли: она — потому что переваривала услышанное, а я — потому что сил больше ни на что не было.

— Неужели кто-то нас преследует? — обреченно спросила Пат. — И даже хочет убить?

— Ну, не думаю, чтобы кто-то что-то имел против тебя лично, — успокоил я ее, — тебе просто не повезло, что ты спуталась со мной.

— Что значит — спуталась? — энергично запротестовала Пат. — Ни с кем я не путалась.

Спор со взбалмашной девчонкой грозил затянуться надолго, а последствия оздоровительного плавания уже начинали сказываться. Хорошо бы зайти куда-нибудь, выпить, согреться. Я похлопал по карманам — бумажник и кредитная карточка были на месте, все было на месте, кроме — вот незадача! — ботинок, которые я скинул, чтобы сподручнее было держаться на воде.

— Так, — говорю, — ты все-таки должна признать, что я прилагаю все усилия, чтобы доставить тебя в твое гнездышко по возможности живой.