Дорога ярости - Дэвид Хофмейр Страница 7

Так же, как свой «лонгторн».

Кейн отворачивается и наклоняется, чтобы прочитать афишу.

ГОНКА БЛЭКУОТЕРА

Воскресенье, 3-е число. Начало в 7 часов утра. Окончание: когда последний ездок пересечет финишную черту. Протяженность дистанции 2500 км. Взнос за участие пятнадцать долларов с мотоцикла. Разрешено пользоваться рогатками. Ножи и огнестрельное оружие запрещены. Полковник не несет ответственности за телесные повреждения или смерть участников. Три первых финалиста получают приз – по тысяче долларов каждый, двести очков и автоматический допуск к любой гонке. Победитель получает билет в одну сторону на Небесную базу.

Оплатить участие можно в мотомастерской Блэкуотера. Последний день подключения – суббота, 2-е число, в мэрии.

Удачи! И пусть вам повезет попасть на небо.

* * *

– Две с половиной тысячи километров самой трудной трассы, которая только может быть, – замечает Кейн.

У Адама сводит живот от страха, смешанного с предвкушением. Гонка Блэкуотера – событие огромной важности. На нее съедутся все байкеры. Будет черт знает что. Неделя кромешного ада. Минимум неделя.

Кейн смотрит на него.

– Думаешь, ты победишь?

Адам пожимает плечами, чтобы скрыть волнение и страх.

– Если не думал бы, не стал бы ввязываться.

Телесные повреждения или смерть. Почему эти слова на афише так бросаются в глаза?

– Два года назад погибло сорок процентов участников, – сообщает Сэди. – Сто человек. Шестьдесят процентов осталось.

Кейн улыбается.

– Неплохие шансы.

Адам чувствует, как сжимается его тело. Два года назад. Самая долгая гонка за всю историю Блэкуотера. Из-за непогоды длилась пятнадцать дней. Адам пытается вспомнить, кто же выиграл в тот год. Победитель гонки становится притчей во языцех. Адам может назвать имя каждого за последние двадцать лет. А то и за тридцать. А вот как звали чемпиона двухлетней давности, отчего-то забыл.

Но тут он вспоминает.

В то лето выиграл чужак, Финн Анкар. А Фрэнк потерял ногу.

Сэди смотрит на Кейна и произносит, указывая тонким пальцем на трубку, торчащую у него за левым ухом:

– Ты гонщик.

– Точно.

Сэди оглядывает его с головы до ног.

– Участвовал в состязаниях Большой Четверки?

– В Прыжке Цукерберга. Прошлым летом.

– Какое место занял?

– Третьим пришел.

– Значит, деньги у тебя есть.

Кейн качает головой.

– Потратил на новый байк.

– Ну что ж. Все равно третье место дает тебе право участвовать в любой гонке. – Сэди вытирает лоб тыльной стороной ладони. – Но Блэкуотер потруднее Цукерберга, Южной пропасти и Силвермайн.

Кейн молчит.

Сэди косится на его «дрифтер».

– Хороший байк.

– Шустрый.

Сэди стоит в дверях, отставив бедро.

– Я любой могу довести до ума, чтобы ездил так же быстро.

– Не сомневаюсь.

Сэди бросает на Кейна взгляд. Такой, от которого Адам принялся бы рыться в карманах или уставился бы в пол. Кейн же не отводит глаз.

– Где-то я тебя видела, – замечает Сэди.

Кейн качает головой.

– Исключено.

Она смотрит на него. И Адам чувствует, как между ними проскакивает искра.

– Они все равно узнают, – настаивает Сэди. – Тебе не удастся скрыть, кто ты такой. Как только они тебя подключат, тут же все о тебе и выяснят.

Кейн трогает металлическую трубку за ухом.

Адам косится на него.

– Больно? – интересуется он. – Когда подключают?

Он и сам догадывается, что больно. Он хочет, чтобы так было. Жаль, что он не может подобрать слов, чтобы причинить Кейну такую же боль прямо здесь, при Сэди, обнажить его недостаток, его слабость.

Кейн бросает взгляд на Адама.

– Сам узнаешь, – с кривой ухмылкой отвечает он.

Сэди поворачивается к Адаму.

– Ну, если ты не хочешь платить, так я пойду. Нечего стоять без дела.

Развернувшись на каблуках, Сэди уходит в мастерскую. Адам молча глядит ей вслед.

Боже. Как она двигается.

Он ее хочет. Жаждет коснуться ее ключиц. Почувствовать прикосновение ее обнаженной кожи. Но понимает, что такое может случиться только во сне. Наяву этому не бывать. Он не пара Сэди Блад. Он ей не подходит. Разве что какой-нибудь чужак.

Адам заставляет себя думать о чем-нибудь другом. Например, о деньгах, которые жгут ему подошву.

Отдай ей доллары.

– Клевая телка, – бросает Кейн.

Адаму хочется окликнуть Сэди, но он молчит. Стоит и ничего не делает.

И так каждое лето. Он копит деньги, приезжает сюда, спрятав купюры в ботинок, а отдать их Сэди не может. Не получается. Куда ему в гонку? Разве он может бросить Фрэнка? Разве он может бросить Сэди? Он никогда не рассказывал ей о своих чувствах. Она его и не замечает почти. Но что тут поделаешь?

– Она же Сэди Блад. – Лучший мастер в городе, – вслух произносит Адам. – Нет такого, чего она не может починить.

Он смотрит Сэди вслед. Не может оторвать глаз от нее, от того, как она идет, покачивая бедрами. Про любую другую он бы сказал: выпендривается. Но у Сэди это кошачья грация.

– Че, струсил? – передразнивает Кейн. – Ты ей деньги забыл отдать.

Он улыбается, меряет крыльцо шагами, оставляя грязные следы. Ставит ногу на перила. Адам смотрит ему в спину. Его терзают уколы ревности и ураганная ярость.

– Да кто ты такой, чтобы мне…

Адам осекается, не договорив. Глядит через плечо Кейна.

На главной улице показываются силуэты шести байкеров. Небо у них за спиной кроваво-красное, и искривленные тени ездоков ползут перед ними по дороге, точно пауки. Байкеры сидят, откинувшись назад, так что видны рогатки у них на поясе.