Под знаком императорского дома - Алексей Агеев

Мантия, держава, скипетр, большая и малые императорские короны, бриллиантовый знак на цепи и звезда Ордена первого апостола, государственное знамя, большая государственная печать, вензеля, аграф и золочёный меч – символы власти императорского дома.

Сирены постов дальнего оповещения выли уже целых шесть часов без умолку. Но это был глас вопиющего в пустыне. Планета была беззащитна перед неотвратимо надвигающимся пиратским крейсером. Слишком молодой был мир, чтобы обзавестись мощными планетарными орудиями или на худой конец энергетическим щитом, способным предотвратить орбитальную бомбардировку.

Тарту – туристская планета – никогда не являлась предметом особого внимания военных и любителей легкой поживы. Расположенная в стороне от основных трасс и караванных путей, она была куплена на корню тремя мегакорпорациями, решившими создать здесь курортный рай. Этакий остров спокойствия в безумно скоростном мире.

Полное отсутствие тяжелой промышленности, перевалочных складов или шахт по добыче стратегических минералов делали бессмысленными налеты на подобные курорты, кроме одного варианта – охота за «черепами». Но кто мог подумать, что пираты так нагло углубятся в давно обжитые районы империи, презрев риск нарваться не только на мощные пограничные заслоны, но и на плановые рейды боевых звездолетов Имперского космофлота.

Ближайшая военная база располагалась всего в двадцати часах полета самых быстроходных кораблей – корветов. Но что такое корвет против вооруженного до зубов пиратского рейдера.

А сомневаться в серьезности угрозы не приходилось. Системы оповещения классифицировали пирата как тяжелый крейсер десанта. Хищный силуэт, затянутый боевой броней, километр длиной, триста пятьдесят метров шириной, – живой лик смерти во плоти. В доках кораблей такого класса покоилось почти тридцать десантных катеров, с десяток боевых, сотня транспортных и тысяча человек десанта, ожидающие своего часа. А это значило только одно – пиратам нужны рабы. Преимущественно молодые девушки и юноши для многочисленных гаремов пиратских князьков, публичных домов рабовладельческих планет и прочих новомодных увеселительных заведений дальних миров, неподконтрольных ни богу, ни черту.

Даже стремительный разлет всевозможных яхт и просто грузовых челноков не спас положения, на планете все еще оставалось более тридцати тысяч туристов. Ибо огромные круизные лайнеры, обреченно зависшие на орбите стыковочных станций, были не в состоянии уйти от мощного и скоростного крейсера.

Еще через два часа его огромная вытянутая туша, с открытыми орудийными доками легла на высокую орбиту планеты. Сопротивление было бессмысленно. Крейсер мог с легкостью превратить планету в один большой пылающий костер. Отстрелив обзорные зонды, капитан крейсера вышел на связь с космодромом планеты, приказав в ультимативной форме обесточить все радарные установки и передающие релейные станции, одновременно выбросив две призовые партии на стыковочные станции, дрейфовавшие на гелиоорбите планеты.

Тарту не располагала регулярными воинскими подразделениями, скажем больше, военных, как таковых, на планете не было вообще. Поэтому подобие совета, состоящего из начальника космопорта, главного администратора колонии и шефа полицейского департамента, приняло решение о безоговорочном выполнении всех требований пиратского звездолета.

Ровно через минуту после ультиматума глава координационного совета планеты выступил по всем информационным каналам с кратким сообщением о полной капитуляции. Через две минуты синхронно опустели все полицейские участки и единственное хранилище оружия – арсенал Тарту. Через три – началось массовое бегство из отелей обслуживающего персонала. Через четыре – немногочисленная охрана космопорта предпочла бесшумно раствориться, побросав всю амуницию.

Паника охватила практически весь космопорт и прилегающие окрестности. Толпы людей, собравшиеся здесь в тщетной надежде улететь, бросились кто куда. Хаос буквально захлестнул планету. Спустя еще пять минут главный энергетик космопорта отдал команду, и сеть подстанций была обесточена, затем он, лично, повернул рубильники резервной линии – и сирены наконец смолкли. Потускнели экраны радаров, застыли огромные передающие тарелки дальней связи. Жизнь космопорта замерла.

Сразу после этого с крейсера стартовали десятки десантных катеров. Если бы работали радары, то на экранах высветилась красивая картина: десятки пылающих хвостов, резко планирующих на космопорт. Так начался захват…

Тем временем среди всего этого безумства резко выделялась группа мужчин во главе с молоденькой девушкой лет четырнадцати или пятнадцати.

Девушка представляла собой тот самый тип старлеток, когда буйная красота вот-вот должна была вырваться и озарить мир новой писаной красавицей.

Обладательница длинных золотистых кудрей, которые вились вокруг ее плеч, пронзительно голубых глаз и полных сочных губ естественного земляничного цвета. Тонкая талия, в меру длинные сексуальные ноги дополняли этот образ. Одета девушка была в натуральное белое шелковистое платье с короткими рукавами и вырезом, который чуть прикрывал ее грудь, развитую более, чем у большинства ее сверстниц. Насколько легкомысленной была ее одежда, как, впрочем, и одежда ее спутников, настолько же были серьезны их намерения и взгляды.

Практически все с оружием, они не просто столпились перед калиткой арсенала, в которой ковырялся маленький толстый человечек, а грамотно заняли оборону по всему периметру, перекрывая все подходы.

Несмотря на собственную полноту, нервозность обстановки и изнуряющую жару, взломщик проворно сновал от двери к своей аппаратуре, разложенной прямо на земле, втыкая в считывающее устройство двери арсенала какие-то шнуры и штекеры.

Затем началась работа. Своими мягкими короткими пальцами он уверенно набирал что-то на клавиатуре, удовлетворенно хрюкал, вглядываясь в монитор, и вновь менял цифры.

– Есть… – Взломщик с облегчением вытер пот с лица и, отступив на шаг от своих мониторов, кивнул двум стоящим за его спиной верзилам. Те дружно схватились за одну створку и с силой потянули на себя. Со скрипом, по миллиметру бронированная дверь стала поддаваться.

– Это смешно, Элиот. – Молодая девчушка, вокруг которой и была выстроена оборона, осуждающе смотрела на своего спутника. Вдвоем они стояли как бы обособленно от всех, в своеобразном виртуальном круге.

Тот, кого назвали Элиотом, тоже заслуживал отдельного описания. Это был мужчина средней комплекции, с незапоминающимися чертами и без малейших признаков волнения на лице. Более внимательный наблюдатель выделил бы обветренные губы и подчеркнутую бледность кожи, что могло свидетельствовать о жизни в дальних колониях, с пониженной температурой.

Мозолистые руки и характерно сломанный нос указывали на специфичный образ жизни мужчины. А черные как смоль волосы и слегка напрягающая внешность только усиливали впечатление от обжигающе ледяного взгляда этого абсолютно не улыбчивого человека.