Изоляция - Дмитрий Матяш Страница 54

- Говоришь, тщательней надо подходить к отбору нахлебников?

Я встал подле него, по наитию пробил себя по нагрудным карманам (знал же, что сигарет там нет), шмыгнул носом.

- Эксцесс, Салман, - объяснил, будто речь шла об отсыревшем патроне. - Иногда такое случается. Извини, - он выдавил совсем уж несвойственную ему эмоциональную отрыжку. - Не определилась гниль по наруже.

- Не определилась, говоришь? А ты хоть пробовал ее определить-то, а?

Я сгреб на плече его куртку в охапок, рванул на себя, повернул Призрака к себе лицом. Как и предполагал - на невозмутимом, бесстрастном лице не проскользнула и складочка возмущения или непонимания. Будто в расписании, с которым он тщательно ознакомился, все уже было предопределено: в семь тридцать одну Салман перестанет себя сдерживать.

- Или с умыслом толкнул меня в медвежью яму - кто выйдет, тот и чемпион? А? Только не катай мне тут по мозгам, типа не знал, то-се. Целку не корчь. Ты же дел с непроверенными не ведешь. Хочешь сказать, лоханулся? Не знал, может, что краем е*анутые они после контузии?

- Не дури, Глеб, - выпустив в сторону дым, сказал он. - Хотел бы я твой смерти - давно б отпели. Я ж не такой. Как у "Дельфина" - я люблю людей. Так что... остынь и не наваливайся на меня. Опасно для твоей и без того изрядно попорченной жизни.

- Угрожаешь? - я только сильнее скрутил ему воротник. - А я ведь могу и забыть о твоей неприкосновенности. Не думаешь об этом?

Нож привычно появился у меня в руке, лезвие коснулось шеи Призрака.

Ат, блин! Реально непробиваемый чертила. Вздохнул только, будто снова нарвался в ЖЭКе на объявление о невыдачном дне для справок. Нож у шеи, ох, как муха села, сейчас прогоним.

- Не хочу показаться хвастуном, но...- он поднял согнутую в локте руку. Как прилежный ученик, уверенный в зазубренных формулах. - Ты не сможешь, Салман. Не успеешь забыть о моей неприкосновенности. Смотри.

Я взглянул на руку, в которой он держал подожженную сигарету. Сигареты там не было, ее снес почти беззвучный и совсем неощутимый поток ветра, словно сплюнул кто.

- Видишь, Окуляр никогда не промахивается.

Окуляр... Окуляр, Окуляр... Хрена мать! Да это ж снайпер из той кучки еще одних контуженных, что засели на Пятничанах. Наслышан-наслышан. Своего рода такая же легендарная личность как сам Призрак. Ходили слухи, будто на международных соревнованиях снайперских пар подразделений специального назначения, Окуляр так отжег, что его закадрили какие-то забугорные спецслужбы. По крайней мере, такие слухи ходили. Пропадал Окуляр года два, затем вернулся родственников наведать, а отсюда уже не выпустили - карантин. Так и остался, на нашу же голову.

- Да не ищи ты его, - сказал Призрак, видя как я шастаю очами по крышам высоток. - Это не снайпер, если ты его видишь. Верно, Салман? Убери нож, спишу эту выходку на рецидив твоей интоксикации. - Выдохнул. - Ну ладно, если хочешь, будем считать, тебе удалось меня застремать.

Я отпустил его, убрал нож. С Окуляром шутить, конечно, глупость, но ведь и не собирался же я в реале калечить Призрака. Думается, он и вправду просчитался. Но о том, что хватился за нож, я не жалел. Пусть знает, что мы тут перед ним терпилой мычать не будем. Если что, и по роже стукнем, не посмотрим, что знаменитость. Поди и сам поймет, что заслуженно.

С другой стороны не могло не тешить другое: передо мной словно раскрылись таинства секретного рецепта чудо-щей - теперь я понимал, почему информатора, с его-то рискованным родом деятельности, никак не грохнут. Знач, прав был Калмык - под снайперами Призрак ходит. Симбиоз у них. И осветил эту часть своей секретной, темной жизни, надо заметить, он без малейшей заминки. Не опасаясь, что я в "Неваде" по пьяни смогу поделить эту инфу с Калмыком и Варягом. Или еще с кем?

Неужто грохнет после всего? Впору бы призадуматься над сим вопросом собственного бытия. Но вовремя понимаю, что тут бояться - по нужде из дома не выходить. От снайпера, который тебя наметил, нет спасения, не так ли? Хотел бы - уже грохнул, в этом Призрак прав. А раз не хочет, то и напрягаться особо смыслу нет.

- Ты, кажется, вот это потерял.

Он протянул мне раскрытую ладонь, на которой лежал злосчастный ключ. На золотистом черенке засохла красная капля. Я спустил воздух ноздрями, поджал губы. От одного лишь вида ключа, у меня ковырнуло в боку. Будто Пернат снова ножом своим.

- Это за него меня пырнули, - объясняю, не спеша прикасаться к чертовой отмычке.

- Знаю, - ответил Призрак, причмокнул. - Хотя на самом деле это вторичная причина. Игнатьев и Пернат вас с Никитиным заранее проиграли. Дьяк до последнего сомневался, потом все ж за командира стал. Ключ твой для Перната был дополнительным стимулянтом.

- В нем в натуре какая-то ценность для 'догов'? - я нехотя беру ключ, прячу его обратно в нычку под воротником. - Пернат обещал в патронах купаться. Хоть ты-то скажешь, от какой он, херова мать, двери?

Призрак вытащил из полупустой пачки "Мальбороро" две сигреты, одну из них протянул мне, чиркнул зажигалкой.

- Все дело в вере, Салман. В том, во что и кому ты веришь. Ты ведь поверил Жеке, верно? Потому что он показался тебе правильным человеком. Достойным того, чтоб отплатить ему за сохраненную жизнь. Ты поверил в то, что этот кусок железа не даст тебе пищи и боеприпасов. Ты поверил в то, что начатое Жекой дело - справедливо, не так ли? И это верно, чутье не подвело тебя. Ты ни в чем не ошибся. Только этот ключ для тебя, он как... картина в стиле сюрреализма. Вроде бы у всех глаза одинаковые, но лишь ценитель в цветной мазне узрит шедевр. - Пыхтя дорогие сигареты, мы укутали себя сизым дымом. - Если я даже скажу тебе от чего он, ты все равно не сможешь использовать его. "Догам" разве что толкнешь, но... - Призрак сощурился от скользящей по глазам едкой струи дыма. - Я потому и дела с тобой все еще веду, что не полностью ты душу свою просрал. Что-то осталось в тебе, что помнит о чести. Да и сам себя презирать станешь, если "догам" отдашь его за пригоршню патронов. Я ведь прав?

Я сбил пепел, затянулся.

- Да я бы этим сволочам хлеба кусень не подал бы, если б от голода дохли, - говорю, вспомнив лицо Гремучего. - Пусть и за весь их хваленый арсенал.

- Воодушевляет, - ответил Призрак. - А чтобы открыть дверь, тебе понадобится найти ценителя искусства. И тут уж, Глеб, поступай, как знаешь. Считаешь нужным - ищи, нет - выбрось этот ключ к чертовой матери и живи своей жизнью. Долг этот самый скостить тебе все равно некому, так что судья тебе собственная совесть. Вот только если "догам" сдашь, одеть мантию может кто-то другой... Надеюсь, ты меня правильно понимаешь.

Странно было ощущать себя под прицелом Окуляра. Стало быть, каждый раз, что я общался с Призраком, цена моей жизни находилась в изгибе его пальца. Правда, сейчас я думал совершенно о другом.

- Ну а ты что подскажешь? - спрашиваю.