Искатели жребия - Николай Романецкий Страница 53

— Так зачем вам Игорь?

— Да-да, Игорь, — пробормотал Назаров. — Игорь… Боюсь, вы мне просто не поверите.

— Отчего же? Попытайтесь объяснить — может, и поверю… Смотря каким образом все сплетете.

— Ну зачем же так? — Назаров пошевелил в воз духе пальцами правой руки, словно стремился поймать нечто неуловимое. — Впрочем, попытаюсь. — Он сел поудобнее и в упор посмотрел на Калинова. — Разговор наш получится несколько странным, но вы не удивляйтесь.

— За последние дни я потерял всякую способность чему-либо удивляться.

— Что ж, тем проще мне будет давать объяснения… Дело в том, что в момент смерти умирает только тело человека. Надеюсь, вы не будете возражать против подобного утверждения?

— Не буду, — согласился Калинов. — Я пока еще не умирал, откуда мне знать!

И тут же вспомнил: умирал. Тогда, во сне, десять лет назад, незадолго перед рождением Сельмы.

— Так вот… Умершее тело хоронят или сжигают, а некая субстанция, которую называют душой и которая и является собственно человеком, остается. Дальнейшая судьба души зависит от близких умершему людей. Если усопшего помнят, душа его спокойно уходит, если же он забыт, душа остается в этом мире навсегда и обречена на вечную маету… Как вы относитесь к такой информации?

— Не скажу, что все это мне известно, но, во вся ком случае, вы не сообщили ничего такого, во что я бы не мог поверить.

— Прекрасно, — обрадовался Назаров и продолжал: — Забытые души бродят по Земле, стучатся в сны Забывших. Стучатся и не могут достучаться. В свою очередь, Забывшие, когда наступает их черед умирать, оказываются в такой же ситуации. Их души тоже не могут уйти и навсегда остаются в этом мире. Так множится зло. Словно цепная реакция…

— Простите, — сказал Калинов, — но вы не можете пожаловаться на беспамятство близких. Насколько я знаю, ваша… э-э… жена, что ли?.. Лидия Крылова, родившая от вас сына, до самой смерти вас не забудет. Что-то в вашем рассказе не связывается.

— Вы правы. Я не сказал, что главную роль здесь играют дети Забытого. Душа уходит, если умершего помнят дети.

Калинов покачал головой:

— Пожалуй, Игорь действительно вас не помнит. По его рассказам, он сын некоего героя, доблестно погибшего в Космосе незадолго до его рождения.

— Да уж! — Назаров горестно вздохнул. — Эта дурочка, надо думать, приложила максимум усилий, чтобы мальчик не имел обо мне никакого представления.

— Полагаю, она не одна виновата в этом.

— Вы правы, — сказал с горечью Назаров. — Я и сам во многом виноват. Если бы я знал!..

— Вам было удобно жить, ничего не зная. Потому вы знать ни о чем и не хотели…

— Вот я и наказан за свою глупость! А теперь еще и своего сына убить должен…

— Зачем? — флегматично спросил Калинов. «Кажется, мы подходим к главному», — поду мал он.

— Дело в том, что если Забытая душа убьет Забывшего, она сможет уйти. И душа Забывшего тоже уйдет. Все оказалось бы проще, кабы Игорь имел своих детей. Если бы они его не забыли, мне следовало бы только дождаться его естественной смерти, и память внуков освободила бы нас обоих. А так и я, и его душа обречены на вечную неприкаянность. В общем, считайте, я наказан дважды.

— Я бы наказал вас еще больше… — начал Кали нов и осекся, поняв: все, что он собирается сказать, будет слишком безжалостным.

— Вы вполне можете меня наказать… Не пускайте отца к сыну, и наказание станет бессрочным. Но этим же вы накажете и самого Игоря. Он, правда, об этом знать не будет. Но позднее, после своей смерти, все равно узнает…

— Это вы преследовали его в последние дни?

— Да, я.

— А с его друзьями такая же ситуация? Кажется, Назаров удивился:

— О его друзьях не знаю, я с ними незнаком… А что с ними такое?

— Ну, не знаете и не знайте. Для вашего случая это абсолютно неважно. Экая вы любопытная душа!

— Души как люди, — сказал Назаров. — Они любопытны или равнодушны, веселы или грустны… Вернее, это люди как души. Психологически я не слишком отличаюсь от человека по имени Кирилл Назаров.

— Но все-таки отличаетесь?

— Конечно! Перспектива «вечной жизни» меняет душу. С вашей точки зрения, я вот вполне готов совершить убийство.

— А с вашей?

Назаров невесело улыбнулся:

— С точки зрения Забытого, лишение жизни Забывшего убийством не является. Естественно, в человеческом понимании этого термина… Лишение жизни Забывшего — всего лишь наказание Забытого, но одновременно и освобождение для них обоих… Впрочем, я это, кажется, уже говорил… К тому же, кроме своего несчастного ребенка, Забытый убить больше никого не способен.

— То есть для меня вы безопасны?

— Разумеется, — сказал Назаров и продолжил: — А так как в лишении жизни Забывшего нет никакого насилия, то и квалифицировать это событие как преступление вы не можете.

— Как же это можно — лишить человека жизни без насилия?

— К сожалению, я не сумею вам объяснить. Живой этого не поймет.

«В твоем языке нет понятий, — вспомнил вдруг Калинов. — Где я это слышал?»

Он напряг память, мысленно произнес фразу несколько раз, покатал ее на языке, но из памяти ни чего больше не выплыло. Тогда он встал и прошелся по камере. Подошел к двери, прислушался. За дверью было тихо, по-видимому, стояла ночь. Назаров смотрел на него с надеждой.

— Неужели у вас нет других детей? — спросил Калинов. — Наверное, ведь все равно, какого ребенка вам надо убить?.. Что-то здесь не стыкуется в ваших объяснениях.

Назаров опять невесело улыбнулся:

— Мне приходилось спать со многими женщинами, но они не были такими дурами, как Лидка. Во всяком случае, если бы они родили от меня, я бы сейчас об этом знал. У душ существует некое… чутье, что ли, на своих детей. Я не могу вам этого объяснить.

«В твоем языке нет понятий», — снова вспомнил Калинов.

— Однако дисивер способен вас обмануть.

— Вы имеете в виду то, что я принял вас за Игоря?.. Да, по-видимому, способен. Я незнаком с его устройством.

Калинов сел на койку и задумался. Назаров терпеливо ждал, опустив глаза.

— И, стало быть, вы тогда были способны убить меня? — сказал вдруг Калинов.

— Нет! Не способен!

— А мне показалось, что способны!

— Я вижу, вы мне не верите, — обиделся Назаров. — Но мне нечего больше добавить. Это человек может предоставить доказательства, а у нас, у душ, все так нематериально…

— Скажите, — перебил его Калинов, — а дьявол существует на самом деле или нет?

— Какой дьявол? — изумился Назаров.