Страшные вещи Лизы Макиной - Виталий Сертаков Страница 42

В прихожей болтался дешевый плафон, покрытый изнутри трупиками мух, торчали из-под тумбочки рваные шлепанцы, а на грязном зеркале висели прилепленные хозяйкой листочки с каракулями. Ярыгина на память не надеялась. Там можно было прочесть: «Выключи телевизор!», «До 16 часов ждать водопроводчика!!!» и даже такую важную запись, как «Повторение сериала — ОРТ, 10.00!»

Ладно, класть на этих искателей бомб, но что сама Ярыгина приходила и ничего не заметила — это по меньшей мере странно. Наверное, совсем мозги от водки запаялись. На меня с первого шага повеяло запустением. Квартиранты даже не удосужились подмести дохлых тараканов и сменить кухонное полотенце, больше похожее на половую тряпку. Ну какая нормальная хозяйка станет терпеть вонизм возле раковины?

Макин куда-то испарился, а Лиза молча за мной наблюдала, словно устраивала мне проверку. Она не препятствовала, когда я прошелся по комнатам и сунулся в ванную. Чем дольше я приглядывался, тем сильнее убеждался, что в хате никто не живет. «Удав», царство ему небесное, сказал правду, но хитрость заключалась не в том, что не было личных вещей, всяких мелочей типа зубных щеток и набитого мусорного ведра. Меня не покидало ощущение, что вот-вот я наткнусь на волшебную, скрытую под обоями дверцу, за которой и окажется тайное вампирское лежбище.

Дверца была где-то рядом.

Я прошелся, трогая стены и не стесняясь Лизкиного хитрого взгляда. Заглянул в сортир, не поленился даже снять крышку с бачка. Так и есть, вода давно пересохла, кран закрыт, туалетом никто не пользовался. Во второй комнате, перед телевизором, в окостеневшей позе замер Макин. Он не потрудился снять верхнюю одежду, не пошевелился, когда я распахивал одну за другой секции шкафов. Но ящик его интересовал: Макин-старший лихо переключал каналы, обходясь без пульта и не отрывая ладоней от подлокотников кресла. Наверняка он точно так же включал свет, а мог и устроить короткое замыкание в целом парадняке.

Я его больше не боялся, но мне совсем не нравилось, что снова растрещался затылок. Не так, как раньше, но вполне ощутимо, стоило попасть к ним в логово. Я выглянул в кухню: Лиза открыла мятый чемодан и выкладывала на стол мешки с отбитыми в бою «трофеями». Я не стал дожидаться, пока она извлечет младенчика, перевел взгляд на ободранный гардероб, и тут словно молния в мозгу сверкнула.

Я увидел...

В первый момент это нахлынуло так сильно, что пришлось ухватиться за край серванта.

— Браво, браво! — похлопала в ладошки Лиза. — Я все ждала, сколько времени тебе потребуется...

В прихожей ничего не изменилось, но теперь среди ярыгинского барахла я различал то, что здесь находилось на самом деле. Я всматривался до рези в глазах, передвигался, подыскивая более удачную точку. Иногда оно исчезало, иногда проступало довольно ярко, и чем больше я напрягался, тем сильнее ломило затылок.

Перед раздолбанным косяком с хилым замком и ошметками цепочки находилась еще одна, почти незаметная преграда. Она тянулась вдоль стен и потолка, словно внутри ярыгинской хаты надули колоссальный воздушный шарик, так, что он занял собой все свободное пространство. На ощупь это никак не распознавалось — я протягивал пальцы и трогал старые обои.

Но самое удивительное поджидало меня у входной двери. Ее больше не было. То есть она появлялась, если встать сбоку и глядеть от косяка. Проступала фанерная изнанка, дырки от гвоздей, петля для цепочки... Стоило отодвинуться хотя бы на шажок, обнаруживался лестничный пролет, размалеванные дверцы лифта и кусок обледеневшего окна на верхней площадке. Там, возле мусоропровода, кто-то из соседей курил, пуская дым в разбитую фрамугу.

Ощущение прозрачности было настолько сильным, что я невольно отшатнулся, когда на ступеньках показались ноги в тренировочных брюках и замухрыжных кедах. Это ковылял дядя Коля, сосед слева. Почти трезвый, но опухший и злой. Дядя Коля прошаркал в десяти сантиметрах от меня, мазнув по двери сонным взглядом, и скрылся в своей берлоге.