Заначка Пандоры - Виталий Сертаков

ОФИЦЕР

КАК ВАЖНО БЫТЬ РУССКИМ

После третьего гудка Ковальский осторожно вытащил руку из-под затылка спящей рядом девушки.

— Гарсия? Что там у вас?

— Ты не один? Почему шепотом? — Ковальский открыл один глаз. Девушка мурлыкнула во сне, перевернулась на живот. Свет качающегося за окном фонаря лизнул ее голую спину, окунулся ленивым, серым языком в полумрак, меж раскинутых бедер.

— Юджин, практически чистый сигнал. Синхронизация не менее восьмидесяти восьми. Плотность потока, ты не поверишь, от шестнадцати и выше…

— Погоди… — Ковальский скатился с тахты, нащупал халат, толкнул дверь на кухню. — Теперь говори! Что у Луиса?

— Босс… — Гарсия замялся. — Тебя ждут. Луис… трижды перепроверил…

— Это само собой. Иначе не следовало меня будить.

— Нет, я не о том. Мы уже имели дело с этим мозгом.

— Что? — Ковальский левой рукой отвернул кран, плеснул себе в лицо ледяной водой.

— Никаких сомнений. Контур абсолютно идентичен. Примерно пять лет назад. Я сравнил распечатку. Тогда этим занимался университет, они фиксировали затухающую амплитуду шестого типа, но след взять не удалось. В прошлый раз была Латвия, это север Центральной Европы.

— Я знаю географию.

— Пятьдесят четыре часа назад первый устойчивый всплеск. На сей раз с точностью до сорока ярдов.

Ковальский несколько раз открыл и закрыл рот, подвигал челюстью.

— Не морочь мне голову, Гарсия. У тебя было пятьдесят часов. Чего ты темнишь?

— Босс, когда ты сам это увидишь, не поверишь. Всё, как ты говорил. Но у нас проблемы со свободной группой, я сперва решил, что сам полечу…

— Бог мой… — Ковальский, прижимая к уху телефонную трубку, натягивал джинсы. — У нас кто-нибудь говорит по-немецки?

— Это необязательно, Юджин. Она русская.

— Она? — Ковальский почувствовал, что должен немедленно куда-нибудь присесть.

На том конце провода Гарсия издал странный звук, будто выпустил воздух сквозь сжатые губы.

— Да, босс… Луис полагал, что придется работать по остаточному шлейфу, но вчера сигнал повторился дважды. Причем колебания такой силы, что вышли из строя полевые датчики.

— Плевать на датчики.

— Я так и сказал. Он боялся, что ты его выгонишь за порчу оборудования.

— Это женщина? Идентификация полная? Контакт возможен?

— Если хочешь, включи комп. Пока за тобой едут, посмотришь, что мы по ней имеем. Молодая еще, эмигрантка из России, в Германии живет недолго.

Ковальский, уже не заботясь о тишине, вернулся в спальню, включил настольную лампу, пощелкал клавишами. Девушка на тахте потянулась, закутываясь с головой в одеяло. Снаружи остались лишь две голые пятки.

— Вижу. Немного… Это всё, что вы по ней успели отыскать?

— Это не так просто. Нет качественной базы данных по бывшему Советскому Союзу.

— Ага… Тридцать один год, безработная, на учете нигде не состоит. Психических отклонений, по крайней мере, не выявлено.

— Обрати внимание: таблицы вторая и третья, классификация Сноу, потрясающе сильный фон…

— Да, ничего удивительного, что приборы зашкалило. Я такого не припомню.

— Уникальный рецептор, босс!

— Погоди, дай мне последовательную развертку за двадцать последних часов… Бог мой! Уровень не снижается! Она что, спит всё время или под кайфом?

— Нет, в том-то и дело! Сноу прогнал результаты в четырех режимах восприимчивости. Постоянное возбуждение.

— Тем не менее… Частота выбросов на первом графике соответствует…

— И ни одной явно отслеженной корреляции, Юджин. Хотя то, что ты видишь, первые два пика, действительно, скорее всего, во сне, по крайней мере, в ночное время. Юджин, если это то, что я думаю…

— Договаривай.

— Она способна на прямой контакт?

— Амиго, то что мы с тобой называем прямым контактом, оставило бы от твоей девочки пару дымящихся кроссовок. Хотя… Судя по этим данным, расчеты и так летят к черту. Есть фото? О-ля-ля, шпионы вы мои… А, вижу…

Ковальский пошарил за спиной, нащупал кресло, подтащил к себе. Добавил яркости. Уселся поудобнее, так и не натянув, как следует, штаны. Что-то неправильное происходило, и слишком внезапно. Стоило ему взять три дня отпуска… Но дело не только в прерванном отдыхе. Ковальского настигло тревожное предчувствие, будто за плоскостью монитора таится второй пласт данных, обработать которые его мозг пока не в силах. Он потер глаза. «Я свыкся с рутиной, — подумал он, — ослабло ожидание, что рано или поздно предстоит действовать молнией».

— Юджин! — Гарсия помолчал. — Я выслал машину. Тебя ждут.