Атака извне - Святослав Логинов Страница 41

— Всё-всё, уже встаю! — решительно заявил начальник ВЦ СКНз, не раскрывая, впрочем, глаз: — Раз, два, три, четыре, пять, Дьерди вынужден вставать

— Давай, давай, сынок, а я пока завтрак приготовлю.

Когда он вышел из ванной, благоухая лишевичюсианской туалетной водой, по квартире вовсю разгуливал аромат свежезаваренного чая.

Эх, и наверну я сейчас пару-тройку бутербродов! Он уже морально был готов приступить к завтраку, но неожиданно прозвучал отрывистый перезвон мобильника.

Дьердь вынул трубку из настенной подставки, снабженной сфероэкраном:

— На связи Болдин.

— Дьердь Фёдорович? — уточнил абонент. Его лицо было незнакомо начальнику ВЦ СКНз. Возраст меньше двадцати пяти. Рубашка в полоску. Заколка на галстуке в виде факела. Обычный клерк.

— Так точно. С кем имею честь?

— Здравствуйте, я из секретариата господина Мгибеле. Генеральный директор просил передать, что экстренно собирает коллегию в Малом зале. Успеете добраться к полудню?

— Конечно, — не раздумывая, ответил Болдин. Имея в распоряжении гиперпространственную сеть, в оставшееся до совещания время можно добраться не только из Будапешта в Цюрих, но и на край галактики. Хвала звёздам, что офис Космофлота по-прежнему находится в центре Европы. — А по какому случаю коллегия?

Клерк пожал плечами.

— Уровень секретности выше уровня моей компетентности.

Он подождал несколько секунд, вопросительно изогнув брови. Дескать, ещё вопросы есть?

Вопросов не было.

Трубка отключилась.

— Кто звонил? — поинтересовалась мать, возникая массивным силуэтом в межкухонном проеме.

— По работе.

— Значит, сынок, сегодня мы опять не пойдём на «Подмостки»? А я уже договорилась с Нюси, это моя парикмахерша. Она обещала подстричь меня под «початок». Это когда локоны на затылке зачёсывается кверху, а…

— Ах, мамуля, ради Высотника, уволь меня от куаферных подробностей. Мне нужно ещё забежать в контору, освежить в памяти кое-какие материалы, а потом на четвёртой скорости в Цюрих.

Мама, на полном лице которой оставались следы былой красоты, поджала губы:

— Дьердь, скажи, пожалуйста, сколько можно работать без выходных? Я начинаю жалеть, что ты пошёл по стопам отца. Тот тоже не знал отдыха, всё работал, работал, а я целыми днями была предоставлена сама себе. За двенадцать прожитых лет мы провели вместе года три-четыре, максимум пять. Но тогда как кость в горле стояла проблема этой проклятой Кахоу, а сейчас что?

— Честное слово, мамуля, не знаю. Срочная коллегия у дядюшки Дэна.

— Так тебя на ковёр к самому? — в её голосе прозвучало беспокойство. — Ты натворил что-нибудь?

— Всё в порядке, успокойся. — Дьердь, не глядя, ткнулся носом ей в щеку. — Ты забрала костюм из прачечной? Мой любимый, в золотистую искру.

— А то! Вон висит. Ты что же и завтракать не будешь?

— Заскочу по дороге в лишевичюсианскую гастрономию, чего-нибудь перехвачу.

Агния Капшаи укоризненно покачала головой:

— А вот твой родитель, упокой Высотник его душу, обожал мою стряпню. Ты, Агнешка, бывало говаривал Фёдор, не по той стезе пошла, тебе бы координатором Гастросети стать, отбоя бы от благодарственных отзывов не было!

Но сын уже не слышал, влезал в любимый костюм, без которого у начальства ощущал себя не то что голым, но не прикинутым как подобает.

— Ну, всё, маман, если коллегия пройдёт тип-топ, подгребу часикам к семи. Может, ещё успеем на твои «Подмостки». Маргарита ходила на бенефис Радлая Кшиберо, так от восторга опомниться не могла всю неделю!

— Это какая Маргарита?

— Ах, мама, ты её не знаешь. Из кустового узла Службы Досуга. Недавно познакомились. Помогла мне подобрать кое-какую музычку. Из новинок.

Мать пристально поглядела в глаза сына, который, насупившись, усиленно зашпиливал на сорочке запонку-мобильник.

— У тебя это серьёзно?

Сын понял, что его сейчас начнут допрашивать. Причем с пристрастием. Это у них было семейное. Мамуля прошла хорошую школу в ВЦ СКНз, где и сошлась с будущим супругом.

— Все подробности вечером. Сама знаешь, опаздывать к дядюшке Дэну себе дороже.

Он выскочил в парадное и сбежал по ковру, устилающему лестницу. Заметив появившегося в дверях хозяина, экокар, стоящий у тротуара, завёлся с полоборота.

«Ну что, мчим к Марго, как планировали?» — игриво поинтересовался автомобильный комп по прозвищу Водила.

— Забудь, — буркнул Дьердь. — Марго отменяется. Сперва на службу, а потом на региональное шоссе 137-А, где продемонстрируешь своё умение разгоняться до трёх сотен за восемь секунд, как ты неоднократно грозился. И учти: в Цюрихе, на Космик-штрассе, мы должны оказаться не позднее 11. 30.

«Уразумел, шеф, — экокар плавно снялся с места. — Занятно, чем нас огорошат в офисе Космофлота?»

— Во-первых, не нас, а меня, — не удержался Дьердь и уже в который раз влез в дискуссию с Водилой, хотя обычно после этого ругал себя за несдержанность последними словами. — А во-вторых, почему огорошат, а не поблагодарят, не премируют, не похвалят, наконец?

«Неужели вы так и не поняли, шеф, что начальство, срывая подчинённого с утреца пораньше, да ещё в выходной день, не чаи зовёт его распивать. Так что готовьтесь как минимум выслушать неприятные сведения, а как максимум — к головомойке. Повод для последней может найтись любой, мало ли какие пакости способна преподнести Большая Высота? Сколько таких было на вашей памяти! Но хуже всего, не дай Высотник, если после долгого перерыва зашебуршились „приятели“ Федерации из созвездия Скорпиона!»

— И откуда ты только берёшь информацию? Уж не сливает ли её кто-нибудь из моих подчинённых?

2

За круглым по традиции столом, занимавшим добрую половину Малого зала, первым Дьердь поприветствовал Джозефа Лях-Козицки, высокого поджарого мужчину с лицом кирпичного цвета, потом волоокую Зельму Кауфман, которая стройностью фигуры, увы, уже не поражала воображение, как бывало ещё года три-четыре назад, и наконец Филиппа Дюшампа, сухопарого верзилу с пухлыми яркими губами, больше приличествующими юной девушке, нежели ветерану политической интриги. Лях-Козицки на протяжении шестнадцати лет бессменно командовал Звёздным Патрулём и дослужился до высокого чина кварт-генерала, Кауфман возглавляла центральный штаб искателей, а Дюшамп являлся заместителем Гутуки Красноречивого, пассионарного лидера Галактического Легиона, организации полувоенной, полухаризматической, во многом противоречивой, но всё же тесно сотрудничающей с силовыми службами Космофлота, поскольку из легионеров, особенно если они переболели «детской болезнью левизны», получались самые убеждённые и надёжные колонисты. И это несмотря на то, что звонкая риторика Красноречивого отдавала трескучей ксенофобией. Чего стоило, например, его недавнее публичное заявление в кулуарах Ассамблеи «что давным-давно пора снять отпечатки пальцев со всяких там летучих лисиц, обосновавшихся в самом сердце Содружества»? Вполне естественно, что оно было принято на свой счет полномочным послом ффын-дейр-гроггов, поскольку эта раса действительно напоминала помесь летучих лисиц с осьминогами. Мог разразиться грандиозный скандал, но официальный представитель ООРАН уточнил, что «у ффындейр-гроггов и пальцев-то никаких нет, поскольку они предпочитают обходиться щупальцами», на что Гутука, нимало не смутившись, бросил: «В таком случае снимите с них отпечатки щупалец!» Комизм ситуации дошёл даже до посла ксенофренов, и инцидент был исчерпан.