Сеятель - Владимир Поселягин Страница 4

Поспрашивав у прохожих, узнали, что у тюрьмы новый начальник, а прошлый вышел на пенсию. Проживает тут же в своем доме с женой. Навестили их, убили обоих, но нужный адрес узнали. Вернувшись на трассу, поехали дальше к столице. От транспорта нужно было избавиться, и я пока думал, как. В машине я нашел документы, записана она за американцем, но номера местные. Был бы его паспорт, без проблем продали бы на авторынке столицы, а так придется бросить. Жаль, деньги бы не помешали, по карманам я собрал мелочевку, американцы на картах все держат, на пару дней нам хватит, а дальше придется искать средства. А пока ехали и перекусывали (купили сэндвичи на бензоколонке и я полный бак залил), общались. Федор описывал мне ту гниду, которая его в тюрьме гнобила, из-за которой он и стал живым мертвецом. Официально старик мертв, и еще нужно доказать сыновьям, что он жив. Они ведь официальной версии верили.

До Вильнюса доехали благополучно. Желтая зимняя куртка придавала мне массивности, и со стороны я казался вполне взрослым. Хотя было жарко, пришлось убавить температуру в машине. Въехав в город, я покрутился по улочкам и, доехав до магазина, где продавали мобильные телефоны и сим-карты, припарковался на свободном месте. Оставил Федора в машине и прошел в магазин. Дальше все просто – дал сверху стодолларовую купюру, она одна нашлась среди тех денег, что я нашел, остальные евро, и сотрудник продал мне два телефона и две сим-карты, зарегистрированные на левого человека. Роуминг подключен. Я сразу по двадцать евро на счета положил. Долго пользоваться ими я не планировал. Автозарядку взял. Телефоны простенькие, одинаковые. Приметив аптеку рядом, купил сердечные лекарства для Федора.

Вернувшись в машину, поставил одну мобилу на зарядку – сим-карты уже внутри телефонов были – и протянул другую трубку Федору.

– Телефоны сыновей я не помню, – вздохнув, признался тот.

– Ничего, найдем. А теперь показывай адрес своего недруга.

Я и сам его помнил смутно, столько времени прошло для меня, но Федор вел довольно уверенно, хотя постоянно говорил, что город сильно изменился – много новых построек, многоэтажных домов.

По пути мы остановились у небольшого рынка, где, заперев машину, прогулялись. Одежда на голое тело это некомфортно, так что приобрели по два комплекта утепленного нательного белья. И еще сумку спортивную для Федора, а то ему вещи хранить было негде. Припасов купили, долгого хранения, целый пакет. Потом по очереди на заднем сиденье машины переоделись. Тонировка, никто не видел. Стало гораздо лучше. Уже стемнело, вечер, но найти нужный дом смогли. Небольшой дом сталинской постройки, с одним подъездом. Консьержа не было, в подъезд мы смогли пройти за одним из местных жильцов. Дальше подошли к нужной квартире на втором этаже, и я позвонил. За спинами мы прятали пистолеты с глушителями.

– Кто там? – услышали мы из-за двери.

Я назвал нужного человека, и дверь, щелкнув замками, отворилась.

– Вам нужен отец? – спросил парень лет тридцати.

Я тут же ударил его ногой в грудь, отчего тот улетел в глубь прихожей, и пустил дальше Федора. Знаю, что и я имею полное право карать, но тут его месть. Он, войдя, выстрелил дважды в грудь лежавшему парню и направился дальше, заглядывая в комнаты и стреляя. Я страховал его на лестничной площадке. Он нашел нашего знакомца, слышалось бормотание из комнаты, потом два хлопка, и тот вернулся. Мы спустились вниз, вышли на улицу, машина стояла на парковке ближайшего супермаркета, и, сев в машину, покатили к выезду из города. А Федор все молчал, находясь в мыслях где-то далеко.

– Так тяжело было? – спросил я, на ходу доставая лекарства и посоветовав положить таблетку под язык.

– А? – очнулся тот, потом тряхнул головой. – Нет. В доме дети были. Не смог я их. Хозяина, жену его, невестку и сына убил, а внуков не смог. Рука не поднялась.

– У каждого человека есть тот предел, та черта, которую переступать нельзя. У меня это убийство детей. Ты молодец, дед.

– Да что ты понимаешь парень? – вздохнул тот. – Я себе поклялся, что изведу это семя, если смогу, а мог и не сделал.

– Да, тут дело сложное. Хотя идея есть. Ты вот что, передай внукам или детям, чтобы дождались, когда те станут взрослыми, сам-то ты точно не доживешь, и пусть закончат начатое.

– Хм, я подумаю, спасибо за идею.

– Всегда пожалуйста. Кстати, за нами полицейская машина с проблесковыми маячками едет: похоже, я скорость превысил, отвлекся. Ну вот, просят остановиться.

– Отобьемся, – уверенно сообщил Федор, поглаживая автомат.

– Тоже так думаю. Трасса ночная, но машин хватает, хотелось бы без свидетелей обойтись, – сказал я, притормаживая и съезжая на обочину. Тут грейдеры ходили, она очищена от снега.

Причмокнув, тот еще гонял под языком таблетку, никак рассосать не мог, Федор сказал:

– Давай сначала ты выйдешь, потом я, поддержу тебя.

– Не стоит. Я их в зеркало заднего вида вижу. Встали за нами. Вышли оба. Сам справлюсь.

– Хорошо.

Я вышел из машины и, держа пистолет за спиной, как только мимо пролетела фура, резко выхватил оружие и выстрелил сначала по одному, второй, шустрый, перекатом успел уйти в сторону, но тут все открыто, а от пули не убежишь. Быстро все произошло, первый лишь вопрос успел какой-то на литовском задать, и все.

Я проверил оба тела, забрал оружие у второго из руки – он его выхватить успел, но не привести к бою. Это оказались такие же «Глок-17», как и у меня. Снял ремни с рациями, наручниками и запасными магазинами, убрал в багажник. В полицейской машине выключил проблесковые маячки, обыскал, забрал зарядные устройства от раций, сломал прибор, что вел запись по ходу движения машины, после этого вернулся в свой внедорожник, и мы погнали дальше. В полночь смогли, объехав пограничный пост прямо по целине, проехать границу и уйти от латвийских пограничников, хотя о пересечении границы те явно доложили, и погнали дальше, уже по Латвии, а не по Литве.

– От машины избавляться нужно, засвечена и в Литве, и тут, – сказал я, сворачивая на проселочную дорогу. – Наверняка план-перехват объявили. Найдут машину быстро.

– Значит, избавимся.

– Хорошо, сейчас до трассы доедем, там я вас высажу с вещами, отгоню машину и будем ловить попутку или автобус. Должны же тут рейсовые автобусы проходить.

– Добро.

Так мы и сделали, я высадил деда на обочине, а сам отогнал машину в сторону. Тут по карте автодорог речка рядом, я спустился на лед и стал монтировкой рубить его под передком. Удалось прорубить, и, хрустнув, машина колесами провалилась в воду, только тонуть не спешила, пришлось рубить крепкий лед дальше. Полчаса работы, и машина, булькая, стала уходить под воду. Я открыл окна, чтобы облегчить это дело. Надеюсь, глубины хватит. Прихватив монтировку с собой, мало ли пригодится, я побежал обратно.

Как раз успел: Федор остановил автобус, и вещи уже грузили в багажный отсек. Подбежав, я оплатил два билета до Риги, и мы, устроившись на свободных местах, покатили дальше. Устали оба так, что забылись в тревожном сне, а через два часа нас разбудили. Приехали. Там сошли на автовокзале, автобус был международный, ехал из Польши – как я понял, водитель подкалымил.