Лови день - Стив Миллер Страница 34

– Наверное, ты права, – пробормотал он, глядя на разнообразные рычаги и ножные педали. – Всегда неразумно мешать пилоту.

Он отодвинулся к двери, и Мири села ему на колени, удобно устраиваясь.

– Нет! – рявкнула фру Трелу.

Удивившись, Мири заглянула Вал Кону в глаза.

– Ошибочка, босс. И что теперь, по-твоему?

– Попытаемся выяснить. – Он повернул голову к нахмурившейся старухе. – Нет? – переспросил он по-бенски. – Плохо?

Фру Трелу проглотила первый резкий ответ, пришедший ей в голову, и напомнила себе, что они – иностранцы и только ветер знает, к чему они привыкли. Если уж на то пошло, можно вспомнить фру ее собственного сына: она была вспыльчивая и невозможно своевольная, однако Гренника слушалась и изо всех сил старалась быть ему хорошей женой.

Она вздохнула:

– Это хорошо, что вы, дети, друг друга любите. Очень красиво. И дотрагиваться друг до друга хорошо. Но в городе некоторые могут не понять, увидев, как Мери сидит тут как… ну, не важно. Когда вы дома, можно трогать друг друга и обнимать, и все в порядке. Но когда вы на людях, в городе – надо быть респектабельными.

Она замолчала, не зная, что именно им удалось понять из ее лекции. Одна бровь у Кори была выше другой, но он смотрел на нее совершенно серьезно. Мери тоже наблюдала за ней – и между ее бровями пролегла чуть заметная морщинка.

– У беженцев и без того дурная слава, – продолжала фру Трелу. – Вам же не хочется, чтобы в городе, например, не брали вас на работу, когда вы пойдете туда наниматься, из-за того, что вы не умеете себя вести, правда? Особенно это касается тебя, Кори: когда замур пользуется таким уважением и доверием… Ну, ты должен следить за тем, чтобы всегда делать честь своей жене, и не позволять ей делать вещи, которые заставят других плохо о ней думать. Так что ты, Мери, должна встать и дать Кори сесть рядом со мной… Хорошо. Садись, Мери, и закрой дверь.

Устроив всех к своему полному удовлетворению, фру Трелу включила передачу и стала смотреть только на дорогу.

Мери вздохнула, осторожно откинулась на спинку сиденья – и обнаружила, что Вал Кон уже устроил там руку. Она теснее придвинулась к нему – и его рука крепче обняла ее за талию.

– Хитрец, – пробормотала она.

– Но такой милый хитрец. Тебе не показалось, что мы вели себя невежливо, но эта невежливость не была непростительной? Наверное, в случае нужды нам все-таки можно будет держаться за руки.

Мири подняла брови:

– Ты хочешь сказать – в том случае, если мне будет страшно.

– Или мне.

Она фыркнула.

Вал Кон посмотрел на нее.

– Какой я необыкновенный человек, – тихо проговорил он. – Мне никогда не бывает страшно или одиноко. И мне никогда не нужно смеяться или прикасаться к кому-то. Я совершенно подавлен собственным превосходством.

Мири мысленно поморщилась, расслышав горечь в его ровно звучащем голосе и заметив, как потемнели яркие глаза. Она вспомнила, как Вал Кон плакал ночью. Осторожно опустив руку, она чуть пожала его пальцы и заставила себя нахально улыбнуться.

– Угу. Ну, я не стала бы так уж сильно поражаться. Во-первых, тебе следует помнить, как трудно выудить из тебя откровенный рассказ. Можно состариться, пока ищешь правильный вопрос. Ты управляешь окружающими – без демонстраций, втихую, – просто не принимаешь ответа «нет». И да помогут боги окружающим, когда ты даешь волю чувствам. – Она задумчиво посмотрела на него. – Но мне нравится за тобой наблюдать: ты умеешь пользоваться словами. Можно будет взять на заметку, если я решу снова стать сержантом.

Он рассмеялся и на секунду крепче ее обнял:

– Меня раскритиковали.

А потом грузовик свернул на более широкую дорогу, с грохотом переехал через металлические рельсы, юзом прошел поворот и оказался у поразительного сооружения – открытого дома посредине дороги!

– Деревянный туннель? – вопросила Мири.

– Тише, – отозвался Вал Кон.

И как разведчик и солдат, они стали вести наблюдение весь оставшийся путь, тщательно запоминая расстояния, направления и типы местности.