Я иду - Сергей Попов Страница 32

– Майк!!! Майк!!! – кричал проводнику. Тот, так и не решившись дать залп по щупальце, откинул ружье, выхватил нож и – вдогонку. – Отпусти меня, тварь! А-а-а… – больно ударился затылком об камень, выронил арбалет. – Майк!!

– Держись!! – кричал он, изо всех сил мчась следом и уклоняясь от других щупалец, кобрами бросающихся в него и пытающихся схватить то за ногу, то за руку. Пару раз им это удавалось, но Майк свирепо перерубал их, умываясь черной жижей, откидывал отсеченные части и опять нагонял меня.

В ужасе осознавая, что если сейчас не приму какие-либо действия, то пахнущая гнилью мясистая щупальца просто-напросто утянет меня на дно смердящего отстойника, – на одном дыхании подцепил нож на поясе, рванул на себя и как смог ударил. Хватка слабла, в лицо ударило горячим, и в следующую секунду из мутной воды одного из прудов вырвался громкий искаженный болью вздох, не имеющий ничего общего ни с человеческим, ни со звериным. Вода в отстойниках тут же забурлила, словно нагретая до страшных температур, зашлась волнами, запенилась, выкидывая на узкие проходы ил, черную тину и какую-то темную слизь.

– Ну же… – выдавил я, в лихорадке тыкая ножом в обезображенную щупальцу, продолжающую держать за ногу, и тут посмотрел на ограждение. За ним уже начинался пруд. Секунды две еще и – все: я там, на дне своей могилы. – Черт… – еще раз дернул ногу – тщетно: щупальце будто приросло. – Майк, скорее!..

– Иду! Держись, Сид! – прокричал бородатый проводник сквозь тяжелые вздохи из темного омута.

И вот когда проклятая та под звуки бушующей воды почти вплотную дотащила меня до ограждения, подоспел Майк и в два удара рассек надвое и без того исколотую и изрубленную щупальцу. Та вдруг задергалась, обливаясь кровью, и втянулась обратно в пруд.

– Руку! – выкрикнул Майк и помог подняться. – Надо уходить, пока морфы на шум не прибежали!

В ответ я что-то прокряхтел, пробуя отдышаться, подобрал арбалет и уже на радостях хотел поблагодарить за спасение, но тут со стороны моста послышались глухие хрипы, и мне вдруг стало совершено ясно: живым нам отсюда не уйти…

– Майк, – позвал я, насчитывая уже дух… трех… семерых морфов-охотников и загонщиков, шнырящих вдоль моста, – дуй за своим ружьем, только осторожно…

На этот раз проводник меня послушался и, воспользовавшись временной передышкой, крадучись направился к мосту, в то время как я, достав предпоследний дротик и зарядив арбалет, побрел следом, с опаской поглядывая на неожиданно смолкшие пруды. Но едва забежали под него, – сверху разом раздались хрипы, схожие со свиным хрюканьем, – учуяли загонщики, – и мост над нами буквально задрожал под натиском серо-черной стаи. А уже в следующее мгновение с него спрыгнули первые несколько сероглазых морфов-охотников и те, увидев людей, расправили на голове жуткие кровавые отростки и ринулись атаковать.

– Стой! – стальным голосом рыкнул я и, закрыв Майка спиной, выстрелил в извивающуюся голову подбегающему морфу. Тот мигом подкосился и, кувыркнувшись, с тихим хрипом неуклюже повалился на землю.

Несколько секунд посмотрев на распластавшегося охотника, я холодно хмыкнул, обвел сосредоточенным взглядом других подбегающих морфов, обернулся, видя еще шестерых, опустил пустой арбалет и, не глядя на Майка, с нескрываемым отчаянием объявил:

– Не уйдем уже – в кольцо взяли, с-суки…

– Прости, Сид, – почему-то вдруг взялся извиняться Майк, словно прощаясь, – все-таки подвел я нас, эх…

Договорив, он хотел уже пальнуть по охотникам, что, быстренько изучив нашу безвыходную ситуацию, проворчали, усмиряя преданных псов-загонщиков, но ружье предательски издало сухой щелчок. Тяжело, протяжно выдохнув, Майк опустил пустое оружие, грубо выругался и уже собрался опять лезть за ножом, как вдруг вода в отстойниках вновь забушевала, и приготовившиеся сожрать нас охотники вместе с загонщиками тотчас как-то жалобно заверещали, захрипели и встревоженно засуетились.

– Чего это с ними?.. – удивился я, разглядывая в панике кружащихся морфов, а затем настороженно посмотрел на Майка: – Щупалец, что ль, боятся?

И тут прозвучал уже знакомый томительный вздох, и на наших глазах случилось то, чего мы ну никак не могли ожидать: щупальца, выныривающие из прудов позади стоящих впереди охотников и загонщиков, принялись расхватывать их, как на распродаже, с хрустом сминать и утаскивать обратно в зловонную пучину.

Оторопев от ужаса, мы с Майком, безмолвные, захваченные ужасом, смотрели на то, как вновь и вновь выпрыгивающие из воды хлысты без труда ловят, казалось бы, невероятно ловких и быстрых морфов, крепко стягивают, словно канатами, не позволяя даже шевельнуть головами, протаскивают по земле и уносят с собой. Не в силах противостоять неравному противнику морфы рвались то в густые кусты, окропленные опавшей листвой, то пытались вскарабкаться обратно на мост, то в панике метались из стороны в сторону, не зная, куда деваться, но все тщетно: утопив очередного загонщика, щупальца бросались на новых. И так продолжалось ровно до тех пор, пока последний охотник – самый отчаянный из всех – не бросил им вызов. Поймав метнувшийся к нему черный мокрый кнут, он рассек его двупалой конечностью, следом – отбился от другого, и даже увернулся от третьего – самого толстого, – но не заметил, как подкралось еще одно тошнотворное щупальце и опутало лапы. Морф истошно захрипел, попытался вырваться из мертвых объятий, но поздно: те уже обвили передние конечности и тощее серо-черное тело. Пару мгновений, а может чуть больше он трепыхался, как крыса в мышеловке, а потом все мышцы разом пронзительно затрещали, будто рвались не они, а бумага, и охотника разорвало на части. Добившись своего, щупальца жадно похватали оторванные конечности и утащили с собой в пруды…

– Святые угодники… – ошеломленно качая головой, протянул Майк, разглядывая залитый черной кровью, словно машинным маслом, асфальт близ прудов. – Ты видел это, Сид?!..

– Видел-видел, – немного придя в себя, с прежней сдержанностью ответил я и, решив не тратить время понапрасну, бросился к убитому мной охотнику, выдернул из головы дротик и убрал в колчан. – Повезло нам с тобой крепко: если бы не эти щупальца, морфы нас высосали, как яблочный сок из пакетика.

Майк как-то невесело усмехнулся, прошел вперед, осмотрелся, глянул наверх и подошел ко мне.

– Вроде все тихо, можно идти, Сид, – присев, хрипло проговорил Майк, – дорога чиста.

Я сначала не поверил: как может внезапно стихнуть после такого ада? – а потом встал, посмотрел на пруды и поразился: на отстойники действительно легло безмолвие и спокойствие, как тогда, когда Майк только привел меня сюда. Постоял так немного, словно надеялся, что сейчас непременно будет продолжение, хмыкнул, прислушался – все как молчало, так и продолжало молчать, даже вороны – и те не кричали и не каркали, хотя уж кого-кого, а их-то заставить замолкнуть почти невозможно.

– Притих наш кракен-то, – отметил вслух я и, облегченно вздохнув полной грудью, высказался: – Наделал, блин, де лов…

– Кто?.. – не понял Майк.