Армагедец - Харик Бу Страница 28

День обещал быть жарким. Даже здесь, в предгорьях Арагаца, на высоте более 1500 метров, летний зной был нестерпим. Август выдался просто дьявольским. Солнце словно решило испепелить эту древнюю долину под сенью вечной горы, и пирамидальные тополя в жарком мареве выглядели как-то особенно безжизненно. Перспектива в такую жару ехать в Звартноц встречать какого-то сытого американца, от которого, быть может, зависит, получит ли обсерватория американский грант на проведение научных исследований, отнюдь не выглядела заманчивой.

Предстоящий разговор с академиком особо не расстраивал. Вопрос был уже решен: он так или иначе поедет встречать американца. Не посылать же эту маленькую пичужку с огромными карими и такими грустными глазами, Диану, не так давно принятую на работу сотрудницу, как поговаривали, внучку одного из местных «динозавров».

Роберт прошел по дорожке к склону, откуда сквозь густую кипу листвы можно было видеть восход Солнца. Он успел как раз вовремя. Уже победно светилась сахарная шапка Масиса [19]и мелкие птицы подняли шумную перебранку в ветвях стоящего рядом дерева. Скоро, совсем скоро! Вот радостно заалело над кромкой горизонта, тонкая нестерпимо красная точка, полоска… Медленно, но неотвратимо выкатился из-за горизонта огромный красный шар, первые же лучи которого были обжигающе горячи. Он прикрыл глаза и, развернувшись на 180 градусов, направился к своему коттеджу.

Цивилизация, что ни говори, штука удивительная. Двое незнакомых молодых ученых, стартовав из почти диаметрально противоположных точек Земли, спустя несколько часов должны встретиться в некогда ультрасовременном здании ереванского аэропорта. Роберт моментально выделил гостя из толпы приезжих. Все туристы крутили, как и положено, головами, большинство из прилетевших встречали родственники, а этот, сухой, высокий, с невыразительным длинным лицом под бесцветным ежиком волос выглядел излишне целеустремленно и потому бросался в глаза.

Они узнали друг друга сразу и одинаково, немного вымученно улыбнулись, встретившись взглядами. Одному пришлось долгие часы делать вид, что он спит в самолете, другому — перековеркать привычный распорядок дня, чтобы встретить свалившегося как снег на голову заокеанского гостя.

Однако при общей похожести была между ними и невидимая разница. Хозяин ничего не знал о приезжем, а Брюс, после того как дал согласие на поездку, получил полное досье на Роберта Элояна. Этот молодой, подающий надежды астрофизик со студенческих лет занимался проблемами нестационарных звезд, традиционной для Бюракана с середины XX века тематикой. Уже его дипломная работа вызвала оживленные споры, и тогда же он получил свой первый грант на продолжение работ. Деньги были европейские, небольшие по американским масштабам, но выпускник был моментально приглашен в Бюраканскую обсерваторию. Вполне возможно, он попал бы туда и без этих денег, но… Из песни, как говорится, слов не выкинешь.

Из имеющихся данных следовало, что отношения на новом месте работы сразу же не сложились. Молодой человек не собирался идти ни у кого на поводу, продолжал работы в интересном ему направлении, которое казалось бесперспективным местной научной элите, вел себя самостоятельно и, что более всего бесило окружающих, на пушечный выстрел не подпускал никого к европейским деньгам.

Скорее всего, научной карьере его пришел бы конец, как только закончился б срок выполнения работы, но в этот момент подоспел гораздо более весомый грант из Америки. Объемы финансирования исследований, которые, по словам местных корифеев, были абсолютно безнадежными, оказались столь большими, что оппоненты вынуждены были прикусить языки и мириться с ненавистным молодым коллегой, его независимостью, его скверным характером и, наконец, его эпиграммами, которые расходились в ученых сферах, словно круги на воде от брошенного булыжника.

«Да, — подумал Брюс. — Кого угодно можно назвать человеком, с которым комфортно, но только не Роберта Элояна». Тот непринужденно улыбаясь, направлялся к нему. В карих глазах смешинка и едва скрываемое любопытство, движения энергичные. Ладонь крепкая, сухая и теплая.

— Я думаю, что вы не успели выучить армянский, так что будем общаться на языке Шекспира и Франклина, — на вполне приличном английском продолжил разговор хозяин после традиционных приветствий.

— Да, как-то не получилось, — подтвердил мнение хозяина о своих лингвистических способностях Брюс, сразу приняв шутливый тон, — для меня это путешествие — такая неожиданность, пока что себе не верю, приличное расстояние все же.

Они стояли в ожидании багажа и скромных пограничных формальностей. Американцы всюду желанные гости.

— Это точно, — хозяин непринужденно улыбается, — неожиданность, это мягко сказано, для меня ваш приезд как шило в задницу…

Брюс, еще не пришедший в себя от долгого полета, мучительно пытается сообразить, что может быть радостного в ситуации, когда острый предмет внезапно втыкается в ягодицу, а потом понимает смысл сказанного и весело смеется в ответ на неожиданную откровенность.

— Мне тоже очень приятно встретиться с вами… Они вышли из просторного прохладного зала, и Солнце, словно обухом по голове, огрело американца.

— Господи, — простонал он, — я думал, только в Вашингтоне такая жара. Тут еще хуже…

— Ничего-ничего, скоро заберемся в горы, там свой микроклимат, а поздно вечером воздух можно почти что пить. — Роберт говорил вполне серьезно, хотя глаза его продолжали смеяться.

Оба, словно договорившись, не проронили ни слова о деле, которое привело заокеанского гостя в Бюракан. И без объяснений ясно, что американцев интересуют исследования, которые проводит Роберт Элоян. Они уже приглашали его работать в Маунт-Паломар, но встретили неожиданный, хотя и предельно вежливый отказ. Остался последний и практически безотказный вариант — деньги на продолжение работ с просьбой принять к себе американского коллегу.

Денег пока нет, коллега есть, сидит рядом в раскаленной машине, которая трясется по разбитой дороге туда, где, по словам хозяина, можно будет хоть чуть перевести дух. Остановились на крутом повороте. Роберт выходит из машины, приглашая гостя последовать за ним. Идут к источнику — трубе со следами ржавчины. Несколько местных жителей с бидонами. Брюс с осторожным интересом рассматривает смуглые, открытые, привычные к солнечным лучам лица, слышит незнакомый говор. Им уступают, и Роберт, что-то ответив на вопрос, неожиданно кивнул в сторону Брюса. Присутствующие улыбнулись, сверкнули едва сдерживаемым любопытством черные, словно пережженный сахар, глаза совсем еще юной девушки.

— Что-то произошло? — спросил гость, будто кожей ощущая некоторую неловкость, как любой человек, не привыкший к излишнему вниманию.

— Нет. Просто наши соседи полюбопытствовали, как себя чувствует американец в такую жару.

— А откуда они знают, что я американец, — автоматически спросил Брюс и сам улыбнулся глупости своего вопроса. Внешний вид, звездно-полосатый прямоугольник на рубахе, английский язык, да и на заднем сиденье машины красуется его чемодан с прилепленными к ручке американским и армянским флажками…