Вы не хотите летать - Петр Ингвин Страница 28

— Мои родители работают в порту, занимаются снабжением орбитальной группировки из станций-фабрик, лабораторий и перевалочного порта — для запуска экспедиций к астероидам и Юпитеру. Еще они обслуживают челноки на Ужастики, где добывают редкие металлы.

— Куда? — не понял Ингвар, а Сабрина просто открыла рот, так ничего и не спросив.

— Внутренний спутник Марса, Фобос, и внешний, Деймос, в переводе означают страх и ужас. Ведь Марс — бог войны, не радость же с добротой записать ему в спутники?

Ингвар, до этой минуты напыщенно-важный и высокомерный, посмотрел на нее с разглядывающим прищуром, будто оценивал или примеривался к чему-то.

— У меня вопрос.

— Слушаю.

— Ты везде такая черная?

Матвея подбросило, но Анисья утянула его обратно и заставила успокоиться:

— Человек раньше не видел негроидов, и ему нужно объяснить, что люди бывают разные. Думаю, когда моя мама встретила папу, она могла задать ему тот же вопрос, потому что видела негров только в потоке, а папа был на Марсе первым чернокожим колонистом. — Анисья подняла раскрытые ладони: — Вот, здесь я светлая. И здесь. — Она подняла ногу и помахала в воздухе босой ступней.

— Прикольно. — Ингвар почесал нос. — Когда вернусь, закажу себе чернокожего андрика.

Андрика? «Закажу»?! Соня не успела ничего спросить, Анисья уже продолжала:

— Я учусь на формера…

— Может, фермера? — Сабрине показалось, что рассказчица оговорилась.

Судя по лицам, не только она не знала про такую профессию.

— Формеры — общее название тех, кто занимается терраформированием или, как у нас говорят, тер-формовкой, — рассказала Анисья. — Это очень интересное направление, мы стоим в начале пути, и будущие марсиане будут жить так, как сделаем для них мы. Работы по тер-формовке уже начаты, нужно довести давление до уровня, когда вода сможет быть жидкой, повысить температуру хотя бы на экваторе, создать что-то вроде озонового слоя для защиты от излучения, растопить полярные ледяные шапки, наполнить атмосферу парниковыми газами и начать создание биосферы. Моя специализация определится после школы. Я хотела бы заняться водоснабжением: даже при плюсе по Цельсию вода из-за низкой температуры и очень маленького давления из твердого состояния переходит сразу в газообразное. Единственное, что встречается на поверхности в жидком виде — солевой раствор. Но залежи водяного льда у нас большие, и есть над чем поработать.

— А какая у вас температура? — спросил Ингвар.

— От плюс тридцати в полдень на экваторе до минус ста пятидесяти зимой на полюсах, в среднем — минус шестьдесят. К сожалению, приповерхностный слой всегда ниже нуля, отсюда все проблемы. А еще нужно бороться с песчаными бурями, с гигантскими колебаниями температуры в сутки и за сезон, и учитывать метеоритную опасность.

— Вижу, что у вас жизнь тоже не сахар, — проворчал Ингвар. Подумав, он задал еще вопрос: — Как у вас считают возраст, по-земному или по-марсиански?

— Обоими способами, для общения с землянами и между собой. Местных лет мне только шесть, потому что земных суток в нашем году шестьсот восемьдесят семь. День на Марсе длиннее на сорок минут и называется он «сол», чтобы не путать с земным. Вот, вроде бы все. Живем, учимся, работаем и, как все, приближаем светлое будущее для своих будущих детей.

Анисья умолкла, и светлые уставились на темных — пришла их очередь поведать, как, перефразируя Анисью, они «живут, учатся, работают и приближают темное будущее для своих будущих детей».

Пухлый палец Ингвара указал на Сабрину:

— Давай, ты.

Синеглазка на миг прикрыла глаза и начала:

— Я — Сабрина из муравейника Восибир, мой папа — крупный юраст, уже пять лет, как он купил должность адвокатора Васюганско-Чулымского и всея Салаирии. Папа защищает виновных от несправедливых законов, это хорошо оплачивается, и до последнего времени семья жила в достатке. Я учусь в платной школе с уклоном в юридичь, и у меня есть шанс однажды сменить папу на его посту. В случае удачного замужества я смогу подняться и выше, меня уже сватали к бездетному прокуратору, и, если бы нас поженили, после его смерти пост достался бы мне. — Рассказ о замужестве почему-то расстроил Сабрину, дальше ее голос стал глухим и сиплым: — У нас собственные комнаты в средних этажах, и после того, как остановились лифты, мы дополнительно зарабатываем на транзите живущих сверху. Раньше получали еще за транзит воды, газа и канализационных отходов, но верхние перестали этим пользоваться, и доходы иссякли. Чтобы уменьшить расходы, андрикам включили режим «эконом», и вещи они для нас с тех пор берут только малых брендов, а пищу готовят простую синтетическую.

Матвей помотал светлой гривой:

— Ничего не понимаю. Андрики — у вас?!

Сабрина с испугом оглянулась на Ингвара, но тот лишь поморщился: говори, мол, это не тайна, за которую могут наказать. К тому же, сам недавно ляпнул такое же.

— Здешние андрики, — она обвела взором небо, — бесполые, а у нас они бывают мужчинами и женщинами. Их можно купить, и они беспрекословно выполняют любой каприз. Андриков у нас используют в быту и на работе, они выглядят почти как лунные, но не общаются между собой и умеют лишь то, что в них заложат изготовители.

— Ты говоришь про обычных андроидов, человекоподобных и, — Матвей скривился, — человекозамещающих роботов. У нас их давно сменили дроиды, чтобы люди остались людьми.

— Ну и зря, — влез Ингвар с гадкой ухмылочкой. — Андрики делают жизнь приятнее. У меня мажордом, гувернантки, горничные, повара и садовники — все андрики.

— Это из-за того, что ты не доверяешь людям, — сказала Соня.

Ингвар кивнул:

— Потому что им нельзя доверять. В робота можно встроить опасную программу, но в нем хотя бы есть шанс ее найти. С людьми такое не проходит.

— Сейчас мы слушаем Сабрину, — мстительно сказала Анисья, которую Ингвар так же перебил ранее.

Впрочем, он и не собирался продолжать. Или успешно сделал такой вид. Вновь заговорила Сабрина:

— Наши андрики живут в доме как члены семьи, хотя одновременно числятся наемными работниками — правом называться членами семьи их наделили за постоянное нахождение в определенном доме, знание его секретов и отстаивание его интересов в случае некриминального конфликта интересов. — Заковыристую фразу, наверняка не раз слышанную от отца, Сабрина выдала с гордостью, хотя с Сониной точки зрения это была самая настоящая «юридичь».

— Вначале ты сказала, что семья жила в достатке «до последнего времени», — отметила Соня. — Что-то случилось?

— Это из-за андриков. Но это личное, я не хочу об этом говорить.

«Действительно личное, или боится сболтнуть лишнее?» — подумала Соня.

— Следующий. — Ингвар посмотрел на Савелия.

Тот нерешительно привстал, но остальные рассказывали сидя и даже лежа, и он вновь опустился на траву.