Великий поход - Евгений Гаркушев Страница 27

– Может, и так, – не стала спорить Мила. – Да только замуж за него пока не собиралась. А он вместе подлым братцем – вот уж эту змею всегда ненавидела оформил подложные документы. Хотел наследство получить, негодяй!

– Ты – богатая невеста? – живо поинтересовался Дима.

– Тебе-то жениться еще рано, – фыркнула Мила.

– Я лишь спросил, – замялся китаец. – Я, в общем-то, монах.

– А я лишь ответила. Хоть бы ты и не был монахом – молодой еще.

Девушка отвернулась и уставилась в окно, провожая деревню взглядом.

Вертолет перевалил скалы, ограждающие ущелье. Никаких признаков жилья впереди не было. Огромное красное солнце опустилось к самому горизонту.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что вертолет пиратский? – поинтересовался я у Димы. – Возможна дозаправка в воздухе?

– Точно так, – кивнул китаец. – И в воздухе, и прямо из салона. Причем не только дозаправка, но и отбор той жидкости, что топливом нам служит.

– Зачем? – не сразу понял я.

– Для питья, – объяснил Дима. – Вот, под сиденьем пилота и набор стаканов есть. Красивые, узорные. По виду – серебро.

– Ты не терял времени. Когда только успел их обнаружить?

– Когда пытался разузнать, как что устроено в машине винтокрылой. Да и вообще – люблю я знать, что где лежит.

– Похвальное желание…

Мила обернулась ко мне, пристально вглядываясь в глаза. На лице ее читалась тревога.

– Так это не ваш вертолет? И летим мы, кажется, на юг, а не на север? Вы не заблудились, ребята? Россия в другой стороне…

– Летим на юго-запад, – уточнил китаец, хотя его ни о чем не спрашивали.

– В проницательности тебе не откажешь, – кивнул я. – Девушка, которая ориентируется в сторонах света – маленькое чудо.

– Не такая я и маленькая. Сто семьдесят пять сантиметров, – тут же поправила меня Мила. – Признавайтесь, кто вы такие. И куда меня тащите. Я полагала, что вы спасатели!

– А ты вызывала спасателей?

– Нет. Но, может быть, у нашей разведки есть в деревне информаторы…

– Может, и есть. Да только нам о них неизвестно.

– Что вы морочите мне голову? – возмутилась Мила.

Дима едва заметно нахмурился. Молодому китайцу, видимо, поведение нашей спутницы показалось крайне неблагодарным. Все-таки из-за нее он рисковал жизнью. Впрочем, рисковать жизнью для него, похоже, было не в новинку. Но все равно – Дима мыслил аналитически, хоть и с поэтическими нотками, а Мила – по-женски. И если китайцу было ясно что, не подоспей мы вовремя, девушка была бы уже мертва, причем умерла бы мучительной смертью, то для Милы досадный эпизод оказался в прошлом. Что было, то было. И теперь важно думать о том, что ждет тебя впереди.

– У нас имеются кое-какие дела здесь, в Афганистане. В деревне, где ты жила, мы оказались совершенно случайно. Тебе очень повезло. Мы сделаем свои дела и отправимся в Китай, – сообщил я.

– А я? – спросила Мила.

– Хороший вопрос. Когда наш путь будет проходить мимо какого-нибудь крупного города, мы оставим тебя в нем. Именно поэтому я разрешил тебе забрать деньги и документы. Из большого города ты сможешь отправиться домой.

– А сразу завезти меня в крупный город вы не можете? Кабул совсем близко…

– Три дня пути на юг, когда пешком идешь, – кивнул Дима.

– Мы – на чужом вертолете, – объяснил я. – Это не велосипед и не угнанный электромобиль. Над горами на нем еще можно летать, но над городом воздушное движение упорядочено. Нас или собьют, или задержат. Нет уж, тебе придется некоторое время терпеть наше общество.

– И дело неотложное у нас, – неожиданно заявил китаец. До сих пор я полагал, что ему – не к спеху. – Вот выполним его, тогда посмотрим…

Он осекся и не стал продолжать.

– Верно. Дозаправим вертолет и полетим быстрее, – предложил я.

– Ночь опускается, – сказал Дима. – Опасно в темноте лететь. Мы врежемся в скалу. И сесть не сможем, коли спирт закончится у нас.

Действительно, не все же умеют видеть в темноте. Я мог, но я не умею управлять вертолетом. А лететь на слух, когда я сообщал бы ему, что впереди, Дима врятли согласился бы.

– Тогда сажай машину, – предложил я. – Надо только выбрать хорошую площадку. Удобную и для посадки, и для ночлега.

– Вот именно, – кивнул китаец. – Чтоб рядом не было людей.

– Людей нет километров на двадцать в округе.

– Откуда знать ты можешь это?

– Да уж знаю.

– Скорее всего это правда, – подтвердила Мил.

– Вот место, чтобы сесть, – показал Дима на углубление, в котором матово блестело маленькое озерцо. По его краям росли несколько суховатых деревьев. Склонив голову набок, китаец продекламировал:

Одиноко склонилась сосна на вершине бугра,

А внизу по лощинам со свистом несутся ветра.

До чего же суров урагана пронзительный вой,

Как безжалостно он расправляется с этой сосной!

– Лю Чжэнь, – пояснил китаец, не дожидаясь моего вопроса.

Мы с Милой дружно кивнули.

Вертолет мягко опустился на покрытую мелкими камнями площадку, поодаль от озерца, рядом с отвесной скалой. Здесь винтокрылую машину не так просто увидеть с воздуха. Точнее, ее видно не отовсюду – если самолет-разведчик будет лететь западнее, то скала закроет и вертолет, и озерцо…

Двигатель замолчал, лопасти пошумели и тоже остановились. В горах стояла звонкая тишина. Лишь тонко посвистывал в скалах легкий закатный ветерок.

На небе догорали редкие перистые облачка. Скалы словно сдвинулись вокруг озера. Мы были чужими здесь, среди каменистой пустыни, в маленьком оазисе. Давно я не оказывался в таких по-настоящему диких местах в такое позднее время… Даже соскучился…

– Здесь почти темно, – сказала Мила, осторожно спрыгивая на землю.

– Мы в тени гор. Солнце, наверное, еще не село.

– А у вас есть палатка, спальные мешки?

– Посмотрим, – отозвался Дима. – Я не успел обследовать весь вертолет.

Мы с Милой отправились собирать хворост. Под деревьями валялось много сухих веток. Разжечь костер оказалось просто. Только высыхавший годами хворост сгорал очень быстро…

Пока мы занимались костром, собака девушки молча бегала вокруг озера. Убедившись, что все вокруг спокойно, она так же молча улеглась рядом с вертолетом, в котором возился Дима.

Готовить нам было нечего, греться – рано. Ночью здесь, наверное, будет холодно, но пока еще камни хранили тепло дня. И все же рядом с костром было так уютно, так приятно… Мы и развели его для того, чтобы скрасить угрюмость этого места.