Любимец Бога - Вадим Тарасенко Страница 22

«Нет, Кедрин, ты не так прост, чтобы безоговорочно поверить моим словам. Ты что-то учуял и пойдешь по следу. — Глава Службы безопасности Украины спускался в лифте с вертолетной площадки к себе в кабинет. — Недаром за тобой еще со времен учебы в Высшей школе Службы безопасности закрепилась кличка "Такса". Собака, предназначенная для охоты на хитрых лисиц».

И уже в кабинете Пустовойтенко неожиданно даже для себя подумал: «А я ведь, пожалуй, мог легко устроить катастрофу правительственному вертолету».

Объединенная Русь. Россия. Москва.

Лубянка, 26. Кабинет директора Службы безопасности.

Почти за два года до описываемых событий.

15 августа 2188 года. Суббота. 17.05 по местному времени.

— Северского ко мне, — коротко бросил Кедрин своему секретарю, едва сев за свой рабочий стол после прилета из Киева.

«Что-то ты скрываешь от меня, господин Пустовойтенко. — Директор Службы безопасности вновь задумчиво вертел «Паркер» в своих руках. — Вот только что?»

— Северский прибыл, — по внутренней связи доложил секретарь.

— Пусть войдет.

Через несколько секунд дверь распахнулась.

— Вызывали, господин директор?

— Присаживайся, Игорь. Я, кажется, нашел тебе неистового. Прочти вот это. — Кедрин протянул полковнику Службы безопасности папку.

Тот раскрыл ее и быстро заскользил глазами по тексту.

— Об этом священнике необходимо собрать более полную информацию. — Северский закрыл папку и положил ее на стол. — Но навскидку — кандидатура хорошая.

— Даю тебе на это время до завтрашнего утра. Можешь идти.

— Слушаюсь, господин директор.

Едва секретарь Кедрина проводил взглядом Северского, как вновь коротко звякнул телефон внутренней связи.

— Новосельцева ко мне, — коротко раздалось из телефона.

— Вызывали, Вадим Александрович? — Полный, невысокий, похожий на колобок Сергей Ефимович Новосельцев уже через минуту вкатился в кабинет своего шефа.

Несмотря на столь откровенно невпечатляющий вид, Новосельцева в Службе безопасности опасались все. Еще бы. Толстенький, вечно улыбающийся, с чрезвычайно подвижной мимикой лица генерал-майор Службы безопасности возглавлял одно из самых засекреченных подразделений Службы — отдел внутренней безопасности.

— Сергей Ефимович. Мне срочно все материалы по Киеву за... — директор Службы безопасности на мгновение задумался, — пожалуй, за последний год.

— Слушаюсь, Вадим Александрович. Через полчаса материалы будут у вас.

— И вот еще что. Возьмите этот «Паркер» и прогоните его через наш центральный компьютер.

Новосельцев мгновенно подкатился к столу Кедрина и взял авторучку:

— Что, опробовали, Вадим Александрович? Более компактного детектора лжи нет даже у американцев!

— Выжмите из этого «Паркера» все. Малейшее изменение тембра голоса моего собеседника, чуть уловимое движение его век, малейшее учащение его пульса и изменение сопротивления кожи его лица должно быть объяснено.

— Для этого у нас должна быть его подробная психофизиологическая карточка.

— Она у вас есть. Пустовойтенко Олег Николаевич. Директор Службы безопасности Украины. За час успеете?

— Будет сделано, господин директор. — С лица начальника отдела внутренней безопасности, казалось, ни на миг не исчезало выражение полнейшего добродушия.

Ровно в полночь Кедрин соединился с приемной Президента Объединенной Руси.

— Господин президент находится сейчас в своей загородной резиденции, — сообщили из Кремля. — Вас записать к нему на прием?

— Обязательно.

Объединенная Русь. Украина. Киев.

Мариинский дворец. Рабочий кабинет Президента Украины.

Почти за два года до описываемых событий.

15 августа 2188 года. Суббота. 22.55 по местному времени.

На черном небе сверкали звезды. Среди них желтой тарелкой светилась Луна. А под ними, отражая их на своей широкой поверхности, неторопливо тек Днепр. Изредка где-то на середине реки слышался тихий всплеск — какая-нибудь любопытная рыба всплывала на поверхность, решив полюбоваться открывающимся великолепием. И вновь звенящая летняя тишина. Действительно, тиха украинская ночь.

В окнах второго этажа красивого дворца, стоящего на высоком днепровском берегу, горит свет.

— Так ты думаешь, Олег, что Такса что-то почуяла? — Президент Украины вопросительно посмотрел на Пустовойтенко.

— Недаром он получил это прозвище. Я Кедрина знаю еще с курсантских лет, когда мы вместе учились в Высшей школе Службы безопасности. Кедрин был бы не Кедриным, если бы с ходу поверил всему, что я ему сегодня наговорил.

— И что он, по-твоему, предпримет?

— Он, конечно, в Москве попытается выжать максимум информации из разговора со мной. Но много он вряд ли накопает. Вот если бы он усадил меня в кресло полиграфа, тогда другое дело, — директор СБУ чуть улыбнулся, — а так анализ записи, которую он наверняка сделал своим «Паркером», мало что даст. Поэтому, скорее всего, он напряжет своего Колобка. А тот пусть роет. Я позабочусь — много не нароет. Меня только одно беспокоит — зачем Кедрин вообще прилетал в Киев? Ну прищемили мы какого-то сельского священника. Что, это заслуживает внимания самого директора Службы безопасности Объединенной Руси?

— А как он вообще узнал об этом случае?

— Да есть у меня в Управлении его человечек, — и, отвечая на удивленный взгляд хозяина кабинета, директор СБУ пояснил: — Лучше знать его людей здесь и держать под контролем, чем убрать, а потом вычислять очередного «крота».

— До выборов Президента Объединенной Руси осталось меньше трех лет. Мне, Олег, нужно, чтобы о наших планах Орлов не узнал хотя бы еще год. За это время мы так раскрутим свое движение, что потом он просто не успеет что-либо эффективное предпринять.

— Постараюсь, Владимир Владимирович.

Напольные часы звучно пробили двадцать три часа.

— А в Москве уже полночь. — Президент Украины Владимир Владимирович Грушенко задумчиво посмотрел в окно.

— Вы думаете, что сейчас делает Орлов?

— Нет, я думаю, что сейчас делает Такса.

На несколько минут в кабинете президента Украины повисла тишина.

— Священника освободить. Негласно помочь ему возродить медицинскую лабораторию, — прервал молчание президент Украины.

— Его лаборатория уже перевезена в Киев. На первых порах мы организуем доставку людей из его церкви в лабораторию. А через месяц-другой организуем уже в самом Киеве церковь для отца Сергия. Пора разворачиваться.