Док и Муся - Александр Башибузук Страница 20

— Н-да… — озадаченно хмыкнул я. — Бенни Младший всегда был… как бы это сказать. Еще той занозой в заднице. — И сразу же соврал. — Хотя я всегда знал, что из него получится что-то стоящее…

Соврал, потому что никогда не задумывался о будущем своих детей. Нет, я их любил, конечно, наверное, по-своему, но опекать и сюсюкать над ними даже не собирался. Все что мог — дал, всему что знал сам — научил, а дальше сами, сами.

Мари помолчала, а потом неожиданно поинтересовалась.

— А какие были они? Женщины, которые были рядом с вами? Я о мисс Меллори и мисс Пруденс? О них плетут много небылиц, как и о вас, но я подозреваю, что правды в этом мало.

Русская француженка застала меня врасплох. Во-первых, ее острый сосок просвечивающийся через тоненький шелк халатика интересовал меня сейчас гораздо больше, а во-вторых, вспоминать о Бель и Пруденс оказалась неожиданно больно. И я только сейчас понял, что безумно их любил.

Бель и Пруденс… какими они были? Красивыми, умными, хитрыми, решительными, ласковыми и одновременно жестокими, неимоверно вздорными и одновременно покладистыми… Да, так и есть, но эти эпитеты все равно не характеризуют их правильно. Они были… были необыкновенными.

И озвучил мысль вслух.

— Они были необыкновенными. Просто необыкновенными.

— Необыкновенными… — тихо повторила Мари. — Все правильно. Рядом с вами могли быть только необыкновенные женщины.

После чего поставила бокал на столик встала и сразу опустилась рядом со мной на колени.

— Простите, мистер Вайт… — жалобно всхлипнула она. — Это сильней меня. Я пыталась бороться с собой, но ничего не получается…

Она быстро сорвала с себя поясок, провела плечами, сбрасывая халатик, а потом взялась за пуговицу на моих брюках.

Я хотел остановить ее, но потом просто пожал плечами. Почему бы и нет? Чего тут такого? Пусть девчонка потешит и себя и меня заодно. Никакого отторжения Мари у меня не вызывает. Даже наоборот. Хотя — это какой-то рок, который преследует меня всю жизнь. Впрочем, не буду жаловаться — все равно ничего не изменит.

Мари оказалась очень неумелой и неопытной в этом роде деятельности, но неловкость обращения с окоянным отростком, так сказать, с лихвой компенсировала пылкостью и страстью.

Однако полностью насладиться процессом я так и не смог. Сначала какого-то хрена начал волноваться Муся. В процессе разговора мы переместились в комнату и закрыли за собой дверь, потому что начали докучать насекомые. Так вот, сейчас кошак вздыбил шерсть на загривке и громко шипел в сторону балкона и вообще, всячески демонстрировал свою тревогу.

Я привык доверять Мусию, его бдительность не раз спасала мне жизнь, но сейчас решил немного повременить с реакцией, чтобы дать русской француженке завершить начатое.

Правда до логичного финала все равно дело не дошло.

В номер залетела хозяйка пансиона, чем вызвала у меня… вызвала у меня полный когнитивный диссонанс. Но дикое удивление вызвала все-таки не она сама. Черт побери, я охренел от того, что Мейли держала в руках знаменитый отечественный пистолет-пулемет Судаева. Да-да, тот самый ППС, а через плечо у нее висела сумка с магазинами к нему.

Сама хозяйка тоже сильно преобразилась, ее милое и красивое лицо превратилось к жестокую каменную маску.

— Надо уходить! — коротко и резко бросила китаянка. — У нас есть всего две минуты. Может меньше.

«Вот же дебил! — обругал я себя мысленно. — Надо было сразу свалить подальше от этой девчонки, так нет, на ножки и сиськи позарился, озабоченный лишенец…»

Правда задавать лишних глупых вопросов не стал. Кто бы там не пожаловал, мне достанется за компанию. В полицию тем более попадать не стоит. Хотя…

— В мои намерения не входит убивать полицейских.

— Это не полиция, — качнула головой китаянка. — Гораздо хуже, поверьте.

Мари молча метнулась одеваться, я достал из сумки автомат, а саму сумку перекинул через плечо.

Ну что же. Сначала надо отбиться и свалить, а потом идут они все в жопу. Запас подвигов и геройства и меня закончился еще на Диком Западе.

Еще мгновением позже стало ясно, что и двух минут у нас уже нет.

Внизу послышались тяжелые удары в дверь.

А потом дверь на балкон с треском вылетела и в комнату залетел какой-то хрен в черном трико. И, с мечом, мать его, в руках!!!

Вот эта железяка меня особенно ошарашила. Да что там, вконец охренел. А не многовато за один день? Сын — президент Соединенных Штатов Америки, дальше мадам Вонг с отечественным автоматом, а потом миньет в исполнении фанатки, спустя несколько десятков лет после моей смерти и теперь, мать их, ниндзи пожаловали…

Персонаж в черном дико завопил и в прыжке занес свою заточку, но я решил, что глубокое охренение все-таки не повод быть зарезанным.

Бабахнул выстрел и ниндзя рухнул на полу уже безжизненной тушкой.

Во дворе завопило несколько голосов, загрохотали очереди, по потолку и стенам ударил ливень пуль. В комнате сразу повис плотный туман из пыли, а нам на голову посыпалась штукатурка и куски дранки.

— За мной! — коротко скомандовала Мейли, бодренько заняла коленопреклоненную позу и на корточках рванула из номера.

Выскочив, она вскочила на ноги, побежала в противоположную сторону от лестницы вниз и принялась торопливо отпирать ключами еще один номер.

В коридор с воплями выскочило еще двое непонятных мудаков в черном, но уже не со средневековыми железяками в грабках, а вполне современными американскими автоматами.

Моя «масленка» задергалась, на паркет со званом посыпались гильзы. Один из гостей споткнулся и рухнул, а второй нырнул обратно на лестницу.

— Есть! — торжествующе завопила мадам Вонг на русском, плечом открыла дверь и юркнула в номер. — Вот, лезем через окно, под ним крыша сарая…

В коридор опять поперли гости я немного задержался, отгоняя их очередями. Добил магазин, вставил второй и только потом нырнул в окно.

Пробежался по крытой железом крыше сарая, спрыгнул вниз и сразу полетел на землю, сбитый кем-то огромным, жирным и тошнотворно воняющим потом.

Жирдяй, пронзительно вереща тоненьким голоском, живо оседлал меня и попытался ухватить за шею.

Автомат улетел в сторону. Я попытался вывернуться, не смог и вспомнил о пистолете за поясом.

Чередой бабахнули три выстрела, толстяк утробно охнул и завалился на бок. Я трудом спихнул тушу с себя, перекатился в сторону и лежа пальнул в набегающую фигуру.

Неизвестный гость споткнулся об меня и кубарем полетел в кусты.

Я встал на колено и дострелял магазин в вывернувшихся из-за угла еще троих нападающих.

Потом на корточках рванул за бочку для дождевой воды, отбросил Кольт и вытащил из сумки уже «Тульский Токарев».