Чума теней - Вадим Калашов Страница 19

Рыцарь был недоволен мальчиком. Мальчик мог то же самое сказать о рыцаре. Зачем мужчина с таким упорством лепит из него того, кем он никогда не станет? Да будь ты хоть семи пядей во лбу в каждой из восьми рыцарских добродетелей, всё равно золотые шпоры тебе не светят, если кровь твоя недостаточно благородна. Только совершив подвиг на войне, можно заслужить эту честь. А какие ему, худому и не самому храброму ребёнку, подвиги? Надо смотреть правде в глаза. Бросивший семью отец никогда не был воином, в роду матери никогда не было воинов, так откуда взяться бойцовскому духу!

Впрочем, есть один путь… Да нет, бред! Одно дело – воспитывать, заботиться; другое – официально усыновить, передать рыцарское звание. Никто не станет так делать.

– Опять ты попался на детский бросок! Почему, Олэ?

Наверное, потому что я ещё ребёнок. Логично, да?

– Я… я не знаю.

– Зато я знаю. Ты слишком пристально смотришь ему в глаза и не видишь, что делают его ноги.

– Может, вернёмся к фехтованию?

– Борьба – неотъемлемая часть боевого фехтования.

В новой схватке мальчик-сирота одерживает всё-таки победу, но получает лишь выговор от учителя.

– Это подлый приём! Рыцари так не поступают!

– У нас во дворе все так дрались.

– Пререкаемся, юный сквайр?

Во дворе было легче. Там ты знал, за что дерёшься – за уважение сверстников, за то, чтоб не говорили плохо о матери, – и искренне ненавидел задиру. А здесь? Как повалить мальчишку намного сильнее тебя, да ещё к тому же которого совершенно не за что бить? Он добрый, он благородный, он не злится на соперника даже после грязных приёмов.

Вот был бы на его месте один урод из народа Теней. Сволочь, заразившая Чумой родной город.

Внезапно для мальчика исчез противник. Осталась только его тень.

Он борется не с противником, он сражается с его тенью. А противник… так, лишь приложение к ней.

Резкое сближение, выход на бросок – нет, меня не прведешь. Это было обманное действие, а настоящий приём твоя тень выдала быстрей, чем ты его применил.

– Отличная защита, Олэ, продолжай в том же духе.

Через пару минут противник хрипит в удушающем захвате, и довольный успехами приёмыша рыцарь спешит разнять учеников.

Первое, что сделал Олэ, после того, как угостил прохожего выпивкой, это спросил, как правят городом: кто из людей, имеющих отношение к власти, честный человек? Мол, он писатель, ищет материал для книги о торжестве добродетели. Но цели были намного прозаичней и реалистичней.

– Знаешь, – сказал во время последней стоянки перед Ярн-Герондом Кай, – а ведь если бы не Чума теней, они бы стали незаменимы в нашем обществе. Ты хоть немного науку историю знаешь? В курсе, что самые гениальные планы правителей-реформаторов всегда разбивались о лживость и прочее несовершенство исполнителей? Эх, в ту бы команду да пару сотен из народа Теней.

Вампир мечтательно прикрыл глаза, поэтому не увидел гримасы скепсиса на лице собеседника.

– Ты только представь. Чиновники, которые никогда не воруют, судьи, которые не отпускают за деньги преступников.

– Так оно и есть, – мрачно ответил охотник. – Не все из них таятся. Некоторые решили, что лучший способ оставаться незаметными – это постоянно быть на виду, и очень неплохо влились в нашу жизнь, особенно актуально для стран, далёких от черты Угрозы. Пять раз мне приходилось прорубаться к своим жертвам сквозь охранников, готовых умереть за самого честного судью в округе или начальника городской стражи.

– И ты понимаешь же, что оставил после себя в тех городах? – ковыряясь палкой в костре, задал риторический вопрос Кай. – Людей снова вешают по ложным обвинениям, а казнокрады радуются жизни.

– Я не оставил после себя Чумы теней, вот что главное. Это в их мире добро и зло не относительны. А мы – люди, мы вынуждены постоянно искать компромиссы между «плохо» и «ещё хуже».

– Вынуждены или сами загнали себя в условия, где невозможно иначе? – не сдавался вампир.

– Тебе – последнему отвечу. Вообще, почему я дискутирую с тобой о нашем, человеческом обществе? Ведь ты тоже не человек. Что ты знаешь о людях? То же самое, что я о любой дичи. Мы для тебя корм.

– Конкретно вы для меня друзья. Хотя профессор уже так достаёт, что, каюсь, всё чаще ловлю себя на мысли, а получится ли из него выкачать всю кровь в один завтрак. А почему я лучше разбираюсь в людях, чем ты, борец за счастье человечества, тебе повод задуматься в сотый раз говорю… Слушай, а вот ты любой спор будешь заканчивать аргументом «нежить живого не разумеет»? Мол, раз ты не человек, то и тьфу на твоё мнение о людях?

Вместо ответа охотник ушёл проверять силки на птицу.

– Вы сама вежливость, сударь! – с грубым сарказмом бросил ему в спину обиженный аристократ. – А особенно тактично у вас получается заканчивать разговор.