World of Warcraft. День Дракона - Ричард Кнаак Страница 19

– Ну, так где же он? Нет у меня времени разгуливать попусту среди всей этой гнилой роскоши!

В который уж раз – в тысячный, не меньше – король Теренас мысленно сосчитал до десяти и лишь после этого ответил на очередной возмущенный вопль Генна Седогрива:

– Лорд Престор вскоре прибудет, Генн. Ты же знаешь: именно он и хочет собрать всех нас на эти переговоры.

– Мне ни о чем подобном не известно, – пророкотал огромного роста, необъятной ширины человек в черных с серым доспехах.

Королю Генн Седогрив больше всего напоминал медведя, кое-как выучившегося носить одежду. Казалось, латы на нем вот-вот, не выдержав, лопнут – и, осуши правитель Гилнеаса еще кувшин доброго эля, либо отправь в брюхо еще одну из сдобных булочек по-лордеронски, испеченных кондитерами Теренаса, этого было бы не миновать.

Несмотря на медвежий облик и надменную прямолинейность речи, недооценивать воина с юга Теренас отнюдь не спешил. Хитроумие политических махинаций Седогрива давно стало легендой, а уж эта, последняя… Изяществом, с коим Седогрив ухитрился обеспечить Гилнеасу решающий голос в вопросе, на первый взгляд вовсе никак не касавшемся его отдаленного королевства, Теренас не уставал восторгаться по сию пору.

– Отчего бы тебе заодно не приказать ветру прекратить вой? – куда более светским тоном откликнулись с другой стороны зала. – Скорее ветер тебя послушается, чем это создание хоть на минуту замолчит!

Встретиться все они договорились в тронном зале – там, где в былые времена заключались и подписывались важнейшие соглашения во всем Лордероне. Украшенный богатейшей историей и древним, но величавым убранством, зал этот сообщал ореол небывалой важности любым дискуссиям, какие бы здесь ни велись… а Альтеракский вопрос в дальнейшей жизни Альянса, несомненно, значил очень и очень многое.

– Если тебе, лорд-адмирал, мой голос не по душе, – прорычал в ответ Седогрив, – добрая сталь в любой момент позаботится, чтоб ты ни его, ни чего-либо еще в жизни больше не слышал!

Изящным, привычным движением лорд-адмирал Дэлин Праудмур поднялся на ноги. Стройный и гибкий, опытный мореход потянулся к сабле, обычно висевшей у пояса, но только напрасно загремел пустыми ножнами. Ножны у пояса Генна Седогрива также были пусты. Первым, с чем нехотя согласились все, было условие: никто из глав государств не вправе являться на переговоры при оружии. Мало этого, все – даже Генн Седогрив – согласились подвергнуться обыску, а обыскивали их отборные часовые из Рыцарей Серебряной Длани – единственного воинского подразделения, пользовавшегося всеобщим доверием, несмотря на явную верность Теренасу.

Разумеется, причиной тому, что эта невероятная встреча достигла хотя бы данной точки, был Престор. Монархи великих держав собирались вместе нечасто. Обычно общались они через курьеров да дипломатов, лишь изредка нанося друг другу официальные визиты. Только неподражаемому Престору и удалось убедить неспокойных союзников Теренаса, оставив слуг с личной охраной снаружи, сойтись на переговорах лицом к лицу.

Если б еще сам юный аристократ явился сюда поскорее…

– Милорды! Джентльмены!

Крайне нуждаясь в помощи, король устремил взгляд в сторону мрачной фигуры возле окна. Несмотря на относительно теплый климат здешних краев, Торас Троллебой был облачен в меха и кожу. Из черт его сурового, точно каменное, лица Теренас мог различить лишь пышную бороду и крючковатый нос, но знал: несмотря на пристальный интерес к тому, что лежит за окном, владыка Стромгарда внемлет каждому слову и даже каждой нотке в голосах прочих сторон. То, что он не пришел Теренасу на помощь в сиюминутном кризисе, только лишний раз напоминало о пропасти, разверзшейся между ними в самом начале этой прискорбной истории.

«Будь проклят этот лорд Перенольд! – подумал король Лордеронский. – Если бы он не принудил нас ко всему этому!..»

Несмотря на караул из рыцарей святого ордена, стоявших неподалеку на случай, если среди монархов дело вправду дойдет до рукопашной, драки Теренас боялся куда меньше, чем крушения надежд на сохранение союза между человеческими королевствами. Нет, он ни минуты не тешил себя иллюзиями, будто с орочьей угрозой покончено навсегда, и в такой ответственный момент людям следует быть заодно. Оставалось только жалеть о том, что здесь, среди них, нет Андуина Лотара, лорда-регента беженцев из погибшего королевства Азерот, но об этом, увы, можно было только мечтать, а без Лотара оставалось лишь…

– Милорды! Полно вам, полно! Разумеется, подобное поведение ни одному из нас не делает чести!

– Престор! – облегченно вздохнул Теренас. – Слава всему святому!

Все повернулись к рослому, безупречно одетому человеку, вошедшему в огромный зал.

«Изумительное воздействие оказывает он на старших и возрастом и положением, – подумалось королю. – Переступает порог, и всем ссорам конец! Непримиримейшие соперники опускают наземь оружие и ведут речь о мире!»

Да, определенно: лучшей замены для Перенольда не найти.

Под пристальным взглядом Теренаса его протеже обошел зал, приветствуя каждого из самодержцев и с каждым держась, точно с лучшим другом. Возможно, так оно и было, ведь во всем теле Престора, похоже, не имелось ни единой высокомерной косточки. Имея дело хоть с угловатым, ершистым Торасом, хоть с лукавцем Седогривом, Престор словно бы прекрасно знал, как с кем лучше всего повести разговор. В полной мере его до сих пор не оценили одни лишь волшебники из Даларана, но что с них, с волшебников, взять?

– Прошу простить мое опоздание, – начал юный аристократ. – С утра я выехал за город и не сразу сообразил, сколько времени займет возвращение.

– Не стоит извинений, – добродушно откликнулся Торас Троллебой.

Еще образчик едва ли не волшебных манер Престора! Друг, уважаемый союзник, Торас Троллебой никогда ни к кому не проявлял добродушия, если только не постарается изо всех сил. Изъясняться он склонен был короткими чеканными фразами, а затем надолго погружался в молчание. Мало-помалу Теренас понял: в этом молчании нет ничего оскорбительного. Истина заключалась в том, что от долгих бесед Торасу становилось не по себе. Уроженец холодного высокогорного Стромгарда, он ставил дело много выше слов.