World of Warcraft. День Дракона - Ричард Кнаак Страница 17

– Его постерегу я, – вмешалась Вериса. – Этого будет вполне довольно.

– Прошу простить меня, миледи, но ваша связь с…

Выпрямившись, расправив плечи, Вериса взглянула в глаза главного паладина со всей жесткостью, на какую была способна.

– Вы сомневаетесь в слове следопыта, лорд Сентур? Вы сомневаетесь в моем слове? Не думаете ли вы, что я помогу ему снова скрыться?

Дункан слегка втянул голову в плечи.

– Разумеется, нет! Если вам так угодно, будь по-вашему. Я разрешаю. Однако стоять в карауле всю ночь, без замены…

– А это уж решать мне. Разве вы поступили бы иначе, если б его вверили вашему попечению?

Тут уж лорду Сентуру возразить было нечего. Поразмыслив, он покачал головой, повернулся к остальным воинам и принялся отдавать распоряжения. Не прошло и минуты, как следопытка с волшебником остались посреди лагеря одни. Ронина так и бросили лежать поверх пары походных постелей: верного способа вытащить их, не обжегшись, рыцари не нашли.

Вериса осмотрела спящего насколько это было возможно, не прикасаясь к нему. Одежды Ронина местами оказались разорваны, кожа в синяках и мелких царапинах, но сверх того он, кажется, не пострадал – только лицо осунулось, словно от непомерной усталости.

Возможно, виной тому была сгустившаяся темнота, но, осматривая человека, Вериса подумала, что выглядит он куда более беззащитным, чем раньше, и даже внушает сочувствие. Следовало также признать, с виду он был довольно красив… однако все прочие мысли в этом направлении эльфийка живо пресекла на корню. Уж лучше прикинуть, не удастся ли устроить бесчувственного мага поудобнее, но как сделать это, не показав остальным, что Вериса выдерживает прикосновение к нему, придумать не удалось. Выдав же свой секрет, она вполне могла вдохновить лорда Сентура на решение связать Ронина для большей надежности, а это противоречило возникшим меж магом и эльфийкой узам.

Не видя иного выхода, Вериса устроилась поблизости от распростертого навзничь тела и огляделась: нет ли рядом опасности? Внезапное возвращение Ронина внушало нешуточные сомнения и ей, и Дункану, пусть даже тот не обмолвился о них ни словом. Добраться до середины лагеря самостоятельно Ронин был явно не в силах. Разве что магия? Да, после подобных усилий он вполне мог уснуть мертвым сном… однако верилось в это слабо. На взгляд Верисы, выглядел он, скорее, как человек, кем-то похищенный, а после, когда похититель сделал с ним, что задумал, подброшенный назад.

Вопрос только, кто мог проделать столь невероятный фокус… и чего ради?

Проснулся он, понимая, что все вокруг против него.

Хотя, может быть, и не все. Что думает (если вообще хоть что-нибудь думает) на его счет эльфийская следопытка, Ронин точно не знал. В каких они отношениях? Если уж по чести, данная ею клятва живым и здоровым доставить его в Хасик должна означать, что ей надлежит защищать его даже от этих святош-паладинов, но… поди тут разберись! На последнем задании в одном отряде с ним тоже имелась эльфийка, такая же следопытка, как и Вериса, только постарше. Однако та держалась с волшебником примерно так же, как и Дункан Сентур, и даже с еще меньшим тактом…

Ронин осторожно, чтобы никто не заметил его пробуждения, перевел дух. Способ выяснить, кто и что здесь о нем думает, существовал лишь один, но прежде ему требовалась еще пара минут, чтобы собраться с мыслями. Первым делом рыцари, среди прочего, наверняка спросят, какова его роль в случившемся бедствии и что произошло с ним после. Допустим, относительно первого измученный волшебник им кое-что рассказать сумеет… а вот насчет второго им, вероятнее всего, известно столько же, сколько ему.

Что ж, мешкать дальше Ронин уже не мог. Еще раз вздохнув, он подчеркнуто, напоказ потянулся, словно бы просыпаясь.

Рядом раздался негромкий шорох.

С расчетливой небрежностью открыв глаза, маг огляделся вокруг. К немалому его облегчению – и даже некоторому удовольствию – первым, что он увидел, оказалось исполненное заботы лицо Верисы. Склонившись над ним, следопытка внимательно осматривала, изучала подопечного. «Поразительные глаза. Синие, точно небо», – подумал было Ронин, но тут же выкинул подобные мысли из головы: судя по лязгу металла, его пробуждение заметили и остальные.

– Как он там? Снова среди живых? – пророкотал лорд Сентур. – Ну что ж, поглядим, надолго ли…

Стройная эльфийка немедля вскочила на ноги, преградив паладину путь.

– Он же только-только открыл глаза! Дайте ему время хотя бы прийти в себя и поесть, а уж после допрашивайте!

– Ни в одном из основных прав я, миледи, ему не отказываю, но на вопросы ему придется ответить за завтраком, а не после.

Опершись на локти, Ронин приподнялся, увидел над собой мрачную физиономию Дункана и понял: Рыцари Серебряной Длани обвиняют его в какой-то измене, а может, даже в убийстве. Вспомнив о злополучном часовом, рухнувшем со стены навстречу гибели, измученный маг заподозрил, что подобных жертв могло оказаться гораздо больше. Несомненно, о появлении Ронина на стене кто-то доложил, и свойственные святому ордену предубеждения, смешавшись с фактами, как обычно, привели паладинов к неверному выводу.

Вступать с ними в бой Ронину не хотелось: пожалуй, в таком состоянии его сил не хватит даже на пару самых простеньких заклинаний, но если на него попробуют возложить вину за происшедшее в крепости, от обороны он отнюдь не воздержится.

– Отвечу, – согласился волшебник, отказавшись от помощи, предложенной Верисой, и встав. – Расскажу все, что смогу. Но – да, только поев и утолив жажду.

Исключительно пресный, безвкусный рыцарский паек с первого же кусочка показался Ронину невиданным деликатесом, и даже тепловатая вода из походной фляги услаждала чувства, точно вино. Внезапно Ронин осознал, что истощен, ослаблен, словно его насильно морили голодом около недели. Ел он с жадностью, торопливо, о приличиях почти не заботясь. Кое-кто из рыцарей смотрел на него, от души забавляясь, другие же – особенно Дункан – с отвращением.

Как только голод и жажда наконец-то пошли на убыль, допрос начался. Усевшись напротив, лорд Сентур устремил на чародея заранее осуждающий взгляд и прорычал:

– Настало время признания, Ронин Рыжеволосый! Желудок ты наполнил, теперь же опорожни, очисти от бремени прегрешений душу! Расскажи нам всю правду о злодеянии, совершенном тобою на крепостной стене, и…

Вериса встала рядом с восстанавливающим силы магом, держа руку на эфесе меча. Судя по всему, в этом неофициальном судилище она отвела себе роль защитницы Ронина – и, хотелось бы думать, не только в силу клятвы. Определенно, после столкновения с драконом, после пережитого вместе, она знает его лучше, чем эти болваны!

– Я, милорд, расскажу все, что знаю, хотя знаю, должен заметить, не так уж много. Да, на крепостную стену я поднимался, но в разрушениях вовсе не виноват. Услышал я взрыв, стена содрогнулась, и один из ваших оловянных солдатиков имел несчастье свалиться вниз, в чем приношу вам свои соболезнования…