Док и Муся - Александр Башибузук Страница 17

— Не убивайте, мистер Ва-ит, — жалобно хныкал Жонг.

Я подождал пару секунд и сухо приказал:

— Вставай и пошел к рулю. И молись, чтобы мы благополучно вошли в порт.

— Да-да, как прикажете, господин Ва-ит, я не подведу… — китаец на коленях рванул к рулевому колесу. — Все сделаю, все как надо сделаю…

Джонка мерно тарахтела двигателем, уже хорошо просматривался пик Виктории, на склонах которого раскинулся сам город Гонконг.

По инерции с его современный видом, я ожидал увидеть огромный, утыканный небоскребами город, но реальность оказалась куда скромней. Высотные здания присутствовали, но пока в очень скромном количестве. Хотя размеры все-равно впечатляли.

— Подскажи, какие цены сейчас в Гонконге? — поинтересовался я у Мари.

— Курс — один фунт стерлингов — пятнадцать гонконгских долларов, — ответила француженка, рассматривая город в бинокль. — Ужин в неплохом ресторане — от пятидесяти центов до доллара, в уличной забегаловке — от пяти центов, билет в кино — тридцать центов, хороший номер в средней паршивости гостинице — от сорока-пятидесяти центов.

Я прикинул сколько у меня наличности и решил, что первое время не помру с голоду. Есть двести гонконгских долларов и еще триста фунтов стерлингов, где-то на пару-тройку месяцев нормальной жизни должно хватить. Даже если поделить фунты с Мари. А если удастся снять деньги со счетов, можно жить припеваючи всю жизнь. И купить себе островок, как я раньше мечтал. Действительно, почему бы и нет?

— У меня есть сто пятьдесят фунтов стерлингов — это мои личные деньги, — Мари словно почувствовала, о чем я думаю. — И аккредитивы на пятьсот фунтов стерлингов, но это средства, выданные мне на обустройство миссии. Думаю, их можно использовать, если понадобиться. Потом верну.

Я подивился способности Мари читать мои мысли и отказался от нецелевой растраты казенных средств.

— Пока в этом нет необходимости. Есть еще немного времени, идите в каюту и приведите себя в порядок, а я посторожу этого идиота. И переоденьтесь, если у вас есть запасная одежда.

— А что со мной не так? — удивилась русская француженка.

Она так и щеголяла в своем мятом костюмчике в стиле «сафари» и тяжелых, запыленных ботинках. Все это и растрепанные волосы делали ее похожей на охотницу где-нибудь в Африке, но, как по мне, наряд не очень подходил для города.

— Вы должны выглядеть как леди, — вздохнув, пояснил я. — На тот случай, если придется иметь дело с полицией. Как правило, туземцы испытывают особенный пиетет к белым господам. Поэтому придется соответствовать.

— Хорошо, хорошо, — Мари недовольно наморщила носик и ушла в каюту.

Но тут же из него вернулась с костяным членом.

— Вы видели, вы видели?! — она потрясла им словно морковкой. — Какая замечательная вещь! Зачем вы ее выбросили? И как достоверно вырезанный… — тут она смутилась и зачем-то спрятала член за спину. — Наверное, достоверно. Надо его забрать с собой. Не сомневаюсь, многие коллекционеры отдадут за него большие деньги…

Я отмахнулся от русской француженки.

— Забирайте. И переодевайтесь быстрее.

Надо признать, справилась она очень быстро.

— Так пойдет? — скромно поинтересовалась Мари, сложив руки, словно скромная школьница.

От своего псевдомужского, охотничьего стиля она все-таки не отказалась. Широкие укороченные брюки светло зеленого цвета, босоножки на невысоком каблучке, блузка с большими металлическими пуговицами и накладными карманами и женская шляпа «Босс прерий», того самого фасона, который я ввел в моду на Диком Западе. И большая сумочка из замши с бахромой, стилизованная под охотничий ягдташ. Волосы она просто расчесала, а косметикой снова пренебрегла, ограничившись только помадой.

Впрочем, выглядела русская француженка все равно замечательно. Но говорить ей комплименты я не стал и только недовольно буркнул:

— Как я понял, платья и юбки в своем гардеробе вы не приветствуете?

— Это в вас говорим дремучесть начала века, — огрызнулась Мари. — Вы жутко устарели, мистер Вайт.

Я не стал ей отвечать, но с девушкой согласился. Так и есть, совсем дремучий стал. Первая жизнь в двадцать первом веке уже совсем забылась, а на Диком Западе в мое время женщины брюк не носили. Разве что юбки-брюки для верховой езды, да и то редко. Помнится, дочка почтальона Мередит, вместе с подружкой приобрели велосипеды и вместе с ними новомодные брюки, а точней шаровары, так я сам, будучи шерифом, упек их на сутки в кутузку за безнравственность, а потом, в составе совета города, провел закон о полном запрете в Бьютте на штаны для женщин. Самодур и мракобес? Да, на том и стоим. Но ничего, попробую перестроиться.

— Ладно, я сам пойду переоденусь, а вы следите за этой косоглазой обезьяной.

Мари кивнула, сунула руку в сумочку и показала мне маленький револьвер.

Я кивнул и пошел сам собираться. Автомат и магазины к нему, вместе с Кольтом положил на дно сумки, трофеи из каюты Сунь Хуя отправил туда же. Особым ассортиментом мой гардероб не отличался, поэтому я ограничился только свежей футболкой. ТТ сунул сзади за ремень брюк.

А когда вышел на палубу, увидел, что рядом с нашей джонкой, почти борт о борт, идет полицейский катер. Небольшой, но с пулеметом на носу, возле которого стоял азиат в белой форме. Еще четверо полицейских торчали на корме и по бортам. Командовал катером офицер европеец, молодой белобрысый парень.

Я чуть не поседел от ужаса, но, к счастью, досматривать нас не стали.

Офицер кивнул мне, потом прикоснулся пальцами к фуражке и приветливо поинтересовался у Мари.

— Как прогулялись, мэм? Хорошего вам вечера…

После чего катер сразу отвалил в сторону.

— Вы оказались правы, мистер Вайт, — удивленно сказала Мари. — Я уже успела испугаться.

Я не ответил и стал рядом с вертевшим штурвал Жонгом.

— Я же говорил, до нас никому дела нет, — опасливо покосившись на меня, пробормотал китайчонок. — Я зайду в рыбный порт, там никого не досматривают. Господин, не надо выбрасывать опиум, пожалу…

Я вздохнул и несильно ткнул его кулаком в почку. После чего парень окончательно заткнулся.

По мере приближения к порту, вода становилась все грязней и грязней и очень скоро превратилась в бурую жижу с плавающей в ней мусором и падалью. В воздухе повис тяжелый смрад тухлой рыбы и гниющих водорослей. Вокруг сновало множество лодок, груженых рыбой в корзинах.

Словом, первые впечатления от Гонконга у меня остались самые отвратительные.

Правда Жонг не обманул, нас никто досматривать не стал, джонка благополучно пришвартовалась к плавучему причалу.

Рядом немедленно нарисовался толстый важный китаец в грязной пижаме и соломенной конической шляпе и лениво потребовал плату за стоянку.