Проект «Парадокс» - Сергей Каменков-Павлов Страница 16

– Да, им не позавидуешь, – согласился Кедров, – с другой стороны, для нас это все тоже не сахар. Давай, за державу.

– За державу! – эхом откликнулся Троекуров и опрокинул в себя сто грамм. – А знаешь, что меня больше всего бесит? Она же, как обезьяна с гранатой, там уже давно демократии никакой нет, такая же президентская республика, как и у нас. Ты читал, что произойдет, как только будет введен режим чрезвычайной ситуации? У ФЕМА ^[19] будут развязаны руки. И – сюрприз, сюрприз: этот режим вводится указом президента, а глава ФЕМА подчиняется президенту.

– Да, помню. Ну если даже допустить возможность начала ядерной войны, то мы будем на коне…

– Да что ты? Это Австралия будет на коне и центральная часть Африки, потому что на хрен никому не нужны. А по нам запустят с двух сторон, вот увидишь. И хорошо, если еще Индия с Пакистаном не добавят.

– У нас есть «Периметр».

– И что твой «Периметр»? Запоздалая пощечина в ответ на выстрел из дробовика.

– Ну, положим, все-таки не пощечина, а полноценный ответный выстрел.

– Какая разница, если ты мертв?

– У нас есть «Парадокс».

– У нас пока нет «Парадокса».

– Но будет.

– Если успеем. Держи, – Троекуров передал наполненную стопку товарищу и смачно захрустел огурцом.

– Спасибо. И вообще, что ты нагнетаешь? Кто тебе сказал, что эта дура начнет ядерную войну? У нее куча советников. Ты думаешь, им нужна ядерная война? Им нужно пилить и отмывать бабло на военных поставках. Выжженная пустошь никому не нужна.

– Попомни мои слова, как только они рыпнутся на серьезного игрока в мировой геополитике, все закончится плачевно. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. У нее, – Троекуров указал пальцем на темный экран, – она есть. За мирный атом!

– С ума сошел? – ухмыльнулся Кедров. – Ну да ладно. За мирный атом!

– К слову о мирном атоме, – сказал Троекуров, утирая рот рукавом, – интересно, найдется ли в нужный час новая Саманта Смит?

– Кто? – удивился Кедров.

– Ну вооот, – разочарованно протянул Троекуров, – а еще образованный человек, преподаватель философии и этики. А не знает, кто такая Саманта Смит.

– Говори, не томи, – сказал Кедров, отправляя в рот вареное яйцо и закусывая луком, – а я пока поглощу все, что тут есть.

– В общем, когда серп и молот еще были на флаге этой несчастной страны, и Холодная война была в самом разгаре, но Хрущев с Брежневым уже откинули копыта, одна американская школьница написала генсеку СССР письмо примерно следующего содержания: «Уважаемый мистер Андропофф, зачем вы хотите начать ядерную войну и всех убить? Бог любит вас и создал Землю для того, чтобы люди жили в мире и согласии».

– Потрясающе! Но я думал, такие письма сразу отправлялись в утиль, – с этими словами Кедров вновь наполнил две стопки и передал одну, – почему вдруг это прошло?

– Все очень просто. Наши предки решили ради разнообразия не просрать такой лакомый информационный повод, опубликовали письмо в газете «Правда», и Андропов написал ей ответ с приглашением в детский лагерь Артек в Крыму. Ну, что, за Саманту Смит?

– За Саманту Смит, строго! Уффф, хорошо пошла. Так что же было дальше?

– А дальше было еще смешнее. Родители девочки решили сделать из чада звезду и приняли приглашение. Давай за родителей Саманты Смит?

– Что-то мы зачастили, тебе не кажется?

– Отдыхаем, давай.

– Ну ладно, давай. Передай сальца, ага. Спасибо. И, что, они прилетели?

– Как ни странно, да. Естественно, с нее сдували пылинки, она увидела Москву, Ленинград, нынче Питер…

– Ну уж за идиота-то меня не держи. Как назывался Питер, я в курсе.

– Ладно, ладно, извини… Напоследок она оттрубила смену в Артеке. Уезжая, она сказала сакраментальное: «Будем жить!» Весь мир, и США, и СССР были в восторге.

– Почему я ничего про нее не знал? Чем все закончилось-то?

– А закончилось все прозаично. Обретя невиданную популярность в возрасте одиннадцати лет, бедняжка Саманта не дожила до четырнадцати. После съемок в каком-то сериале она летела с папой на самолете, в котором находились еще шесть человек, и не долетела…

– Дай угадаю, американцы обвинили во всем КГБ.

– Да. А русские – ЦРУ.

– Ничего не меняется.

– И никогда не поменяется. Вздрогнем?

– За что пьем?

– За державу!

– Уже пили.

– Неважно, давай еще раз. Грустная история вышла.

– За державу! Ух, что-то я уже окосел.

– А я еще нет. Налей-ка, надо тебя догонять. А хочешь послушать еще одну историю? На сей раз о менее далеком прошлом?

Кедров внутренне подобрался. Троекуров явно хотел с ним поделиться чем-то сокровенным. Прошлое генерала Виктора Троекурова было очень туманным. Те документы, к которым Кедрову удалось получить доступ, не раскрывали даже одной десятой всех тайн. Он знал только, что Троекуров был приговорен к смертной казни в 2036 году, но приговор не был приведен в исполнение. Более того, вместо этого его наградили орденом мужества. Они много раз пили вместе, но эта история еще ни разу не всплывала. Может, настал момент?

– С удовольствием послушаю, – осторожно, чтобы не спугнуть, сказал Кедров.

– Это произошло в октябре две тысячи тридцать шестого года, – произнес Троекуров, мрачно уставившись в стену и запрокинув в себя еще сто грамм. Кедров незаметно «пропустил ход», – в Калининграде в бункере РВСН служил один молодой офицер. Назовем его Виктор. А время, как ты помнишь, было мрачное.

– Еще как помню.

– Голодные бунты, отделяющиеся территории и тупое, жестокое правительство. Так вот, в это время в Сибири, в районе города Улан-Удэ, взбунтовалась огромная военная часть, которая взяла под контроль сам город и захотела отделения от России. Укреплены они были очень хорошо и были готовы отражать удары как с земли, так и с воздуха. Рядом куча пресных водоемов, в частности река Селенга и озеро Байкал, с юга – граница с Монголией. Какая-никакая промышленность там тоже была. У федерального правительства не было ни авторитета, ни свободных военных формирований, но ситуацию нужно было разруливать срочно. И знаешь, какой последовал приказ?

– Не может быть… – у Кедрова внутри все похолодело. Пришлось выпить еще рюмку.

– Да, Петя, да. В их воспаленных мозгах не родилось идеи лучше, чем накрыть Улан-Удэ, а город, напомню, находится в 130 километрах от озера Байкал, ядерным ударом.