Стратегическая необходимость - Алексей Бессонов

1.

Майор Эрвин Рутковски пошевелил затекшими от долгого сидения в кресле ногами и горько выругался: писанины ему оставалось еще часа на два, а в казино у геологов уже начинались вечерние игрища. Вчера он просадил доктору Скотту половину недельного жалования и страстно мечтал отыграться, но затягивать с документами было нельзя, – еще утром ему позвонили с централа и сообщили, что войсковой транспорт, который ждали уже битую неделю, заходит, наконец, на посадку.

«Будь проклят этот Альдарен! – подумал Рутковски, терзая висящую перед ним иллюзорную клавиатуру. – Будьте вы прокляты, эти горы… горы… горы!..»

Он закрыл глаза и с усилием помассировал виски. Горы, тянущиеся на тысячи километров, древние горы Альдарена, рвущие своими снежными вершинами далекие облака, забыть было невозможно, он знал, что теперь они станут преследовать его до самой могилы. Ледяные ветры, заставляющие смотреть на мир через наглухо замкнутое забрало боевого шлема. Страшные и коварные провалы, поглотившие десятки его бойцов. Крылатые змеи, тупые, но не менее от того опасные, атакующие из совершенно невероятных укрытий – щелей, крохотных пещерок, из черной пасти ближайшей расселины… и – выстрелы, выстрелы, выстрелы! Стрелы длиной в полтора метра. Тяжелые и примитивные, однако ж сбивающие бронированного десантника в пропасть, кремневые ружья. Древние имперские излучатели, невесть как сохраненные в некоторых кланах, и пущенные в бой – против них!

Два года в этом проклятом мире прибавили Рутковски немало седых волос. Теперь его наконец снимали – весь легион, в котором он имел счастье командовать отдельным горно-стрелковым дивизионом. Теперь его ждал новый чин и служба в другом месте: втайне от самого себя Рутковски надеялся, что кадровики проявят хоть какую-то долю сострадания и отправят их несчастный легион на какую-нибудь ровную, а еще лучше – водянистую планету. Только не в горы! Проклятье, на равнине егерям тоже найдется работенка… а здесь пускай мучаются другие.

Над его головой неожиданно зазвенел колокольчик, и входная дверь упала вниз, освобождая проход. Майор Рутковски взлетел из кресла, поискал на столе пилотку, не нашел, и вытянулся по швам – в кабинет, чихая и ругаясь, неторопливо вошел длинный и тощий тип с погонами легион-генерала на кожаной, весьма редко употреблявшейся в войсках, куртке со множеством змеек.

– Э-ээ, а ч-черт! – возопил генерал, хватаясь за нос. – Ну и пылища у вас, коллега! А-аа, чч-черт!!! Кондера у вас нет, что ли?

Недоуменно хлопая глазами, Рутковски все же дал себе труд приглядеться к вошедшему.

Ни рубашки, ни уж, тем более, галстука на нем не было – очевидно, генерал не обременял себя такими тяжеловесными излишествами. Рыцарский крест с Мечами был небрежно пришпилен на кожу чуть ниже змейки левого нагрудного кармана. Под курткой генерал носил совершенно не уставной светлый пуловер собачьей шерсти, зато галифе и сапоги… Рутковски едва не поперхнулся. Кожаные галифе из строевой формы экипажей атмосферных машин и – роскошные, наверняка заказные бронеботфорты! Такого уникального набора он еще не видывал.

Голову генерала, оснащенную густой черной косой, венчала вполне стандартная ушастая пилотка с незнакомым майору ромбом легиона.

«Victor Lancaster», прочел он на серебристой ленте «именничка», пришитой слева на груди генерала.

«Гренадер, – сказал себе Рутковски. – Какой черт мог загнать сюда гренадера?!»

Он кратко доложил о себе и остался стоять, совершенно не зная, что делать дальше – невиданное чудище с генеральскими погонами, так поразившее воображение несчастного майора, не обращало на него внимания: Ланкастер бесцеремонно сдернул со стены висевший там имперский излучатель с намертво прогоревшим испарителем, захваченный в бою одним из унтеров Рутковски, и теперь недоуменно вертел его руках.

– Удивительно, – бормотал он, – просто странно даже, откуда он мог здесь взяться…

– С вашего позволения, мы захватили его во время одной из операций, – почтительно пискнул Рутковский.

– Что? – содрогнулся генерал. – Захватили? А, это, понятно, да. Я не о том – я понять не могу, как на эту планету могла попасть модель, разработанная специально для поставок на Лид-ду. Или в какой-то момент имперские интенданты совершенно запутались и отправили в войска партию экспортного оружия… гм… на аукционе за него можно просить хороший кусок. Будете уезжать, – забирайте с собой. А что это вы все столбом, коллега? Жопу отсидели?

Рутковски свалился в кресло и приготовился рапортовать о состоянии дел в легионе – сдавать дела было поручено именно ему, так как почти весь штаб во главе с доблестным командиром уже загорал на Авроре, вызванный особым распоряжением кого-то из столпов военной мысли, возжелавшим потолковать с людьми, проторчавшими свой срок в этом гостеприимном краю.

– Итак, ваша милость, – прокашлялся он, – я, временно исполняющий обязанности…

– Погодите, Эрвин, – махнул рукой генерал, усаживаясь в глубокое кресло напротив стола, – давайте без глупостей. Мы с вами профессионалы, вот и давайте… профессионально. Идет, майор?

Рутковски почувствовал, как у него вырастают крылья. Странноватый гренадер, похоже, был нормальным, живым человеком – больше всего майор боялся прибытия очередного «старого кавалериста», помешанного на грохоте каблуков и отглаженности рубашек. Таких он за свою жизнь навидался более чем достаточно, и прекрасно знал, что сдавать запутанные и просто запущенные дела базы напомаженному педанту – хуже каторги. Ланкастера интересовало дело: отлично, значит, особых проблем ждать не стоит.

– Идет, господин генерал, – закивал Рутковски. – С чего начнем? Я тут готовлю отчет – для вас и для вышестоящего, понятно, штаба, так вот…

– Я, – перебил его генерал, – никаких отчетов никогда не читал. В юности как-то попробовал, но потом почуял, как паранойей запахло… и не пишу я с самой Академии, за меня их канцеляристы пишут. Кто их читает, тот пускай и с ума сходит. А мне мозги дороги. Итак: что из себя представляют наши подопечные?

– Геологическая база, филиал одного из столичных научных институтов, – вздохнул Рутковски. – Сперва лезли куда ни попадя, сейчас немного поумнели, но все равно с ними то и дело что-то происходит. Летальные потери за период моей ответственности – сорок восемь человек. Из них тридцать пять – по причине контакта с местным населением. Контакт тут, как правило, летален…

– Это я представляю. Не думайте, что я не готовился к своей миссии. Конечно, я не думал, что нас загонят в такую дыру, но, как известно, мудрость начальства безгранична. Кто-то наверху решил, что нам самое время поразмяться… а что, эти наши научники, они постоять за себя не могут? Тридцать пять трупов за относительно короткий период – это что-то многовато, вам не кажется?