Я иду - Сергей Попов Страница 16

Я шел вслед за Майком по залитому водой и засыпанному строительным мусором широкому проходу и настороженно поглядывал на громадные дыры в стенах, местами разрисованных хулиганскими граффити и матерными надписями. Вот только как ни старался ничего толком разглядеть не сумел – разве что нагромождения досок, обломки потолков да старую обомшелую мебель. И всякий раз, когда проходил мимо и принюхивался, оттуда нестерпимо веяло разложением и спертостью, словно чей-то труп пролежал там уже неделю, а закуской для морфов так и не стало. Даже из любопытства решил заглянуть в одну из таких дыр, но едва просунул голову внутрь, – в лицо, будто кирпичом, ударило нестерпимым смрадом, а по капюшону заколошматили тяжелые капли.

– Вот, блин… – недовольно протянул я и живо принялся отряхивать капюшон от душистой дождевой воды, каким-то чудом успевшей намочить правую щеку и подбородок. – Заглянул, называется…

– Эй, Сид! – запоздало поняв, что меня нет рядом, негромко, словно боясь кого-то спугнуть, окликнул Майк и тут же спросил: – Ты чего там делаешь?..

– Да… – махнул я, – ничего. Засмотрелся просто.

– Не трать попусту время – там все равно ничего нет! – поторапливая, пояснил напарник и, переложив ружье в левую руку, поманил: – Давай скорее! Времени у нас уже не так много!

Я ничего ему не ответил, а лишь поправил капюшон и принялся нагонять Майка. К тому моменту он осторожно прошелся по трухлявому столбу, минуя глубокую затопленную яму, и вскоре исчез за обрушенным балконом, заросшим толстым мясистым вьюном. Но едва раскисшего от вечной сырости дерева коснулась моя нога, – оно мигом захрустело, затряслось и глухо заскрипело, не предвещая ничего хорошего.

– Не провалиться бы, – тихонько нашептал себе, осмотрительно ступая по столбу, вот-вот готовившемуся бултыхнуться в темную затопленную пропасть, – а то уже хрен всплывешь тогда…

Наконец когда проклятая яма осталась позади, я перешел на быстрый шаг, подозрительно косясь то на один облезлый оконный проем, то на другой, словно ожидая кого-то встретить в них, на всякий случай снял с ноги заряженный арбалет, секунду поколебался и все-таки нырнул за балкон. Несколько секунд поискав глазами Майка, – невольно взглянул вдаль и увидел тонущие во мраке огрызки высоких и малых домов, на чьи дряблые камни уже положили глаз гигантские усыпанные хлопьями лианы. Они лезли наружу буквально из каждой расщелины в стенах, уродливыми хоботами свисали с окон, водостоков, пробивались даже откуда-то из-под фундамента – словом, виднелись всюду. Под их тяжестью время от времени звучно крошился бетон, где-то во тьме квартир осыпались потолки, протяжно стонал старый металл. Однако этот эфемерный шум кружил над домами недолго – уже через несколько мгновений в глухих жилищах начали раздаваться растревоженные ворчания, хрипы, топанье, и темь, окутавшая все без исключения сооружения, расшевеливалась, ожила. Становилось беспокойно.

Своего же проводника сумел обнаружить лишь через несколько минут – хорошо затаился. Тот с оружием наготове засел в луже возле груды металлических ограждений и кирпичей и то и дело выглядывал, будто наблюдая за кем-то.

– Майк?.. – почувствовав что-то неладное, едва слышно позвал я и, крадучись, направился к нему, готовый стрелять в любого, кто попадется на глаза. – Ты чего…

– Тихо!.. – оборвал на полуслове Майк и, вновь скрывшись за ограждениями, посмотрел на меня каким-то полубезумным взглядом и слегка дрожащим голосом произнес: – Мы не одни, Сид…

Промолчав, я перешагнул через лужу, слушая какое-то чавканье, отпихнул Майка, присел рядом.

– Ну-ка, – крепче сжав рукоять арбалета, промолвил я и, собравшись духом, осторожно высунулся, тотчас становясь свидетелем кровавой трапезы морфа-охотника, обгладывающего дохлую тушу собаки возле детской коляски. – Господи…

– Пока он там, во двор нам не попасть, – пояснил Майк и на корточках подполз ко мне, – не успеем.

– Ну, тогда валить его по-тихому надо, – не глядя на того, высказался я и поймал на мушку мерзкую голову морфа, измазанную собачьей кровью, – и всего делов…

Напарник почему-то промолчал, не стал спорить.

И вот когда палец уже лег на спусковой крючок, из недр двора, утонувшего в темноте, вдруг вырвался громогласный хрип, да такой силы, что моя душа живо ушла в пятки, а охотник, позабыв о недоеденной мертвечине, стремглав умчался прочь. А следом прогремел второй, третий, шестой и… перепуганные морфы, повылезавшие кто откуда, за несколько секунд породили живую черно-серую реку, как цунами пронеслись мимо нас. Одни спрыгивали с верхних этажей, другие – шмякались прямо на наше укрытие, с невероятной быстротой убегали вслед за более проворными морфами, а третьи мчались куда-то в сторону строений, заросших лианами, будто бы надеясь отыскать там спасение от порождений ночи.

– Это нас шанс! – выйдя из оцепенения, воскликнул Майк и, вскочив, хлопнул меня по плечу: – Бегом! Бегом!

– Куда теперь? – проводив ошеломленным взглядом два высушенных длиннолапых силуэта, перепрыгнувших через едва различимые очертания детских качелей, спросил я, пока оставаясь на месте.

– Нам через двор надо, – сразу выдал ответ спутник и ткнул стволом ружья в сторону неприметных с виду руин, расположенных левее домов, опутанных язвенными лианами, – там заночуем, а утром, чуть свет, спокойно двинем к Скупщику, – внимательно посмотрел на меня, – респиратор-то есть у тебя?

– А как же? – хмыкнул я, разглядывая окрестности, почти полностью исчезнувшие во мраке. – Конечно, есть, и нехилый.

– Отлично, – кивнул Майк, – ты уж прости: лучше я сейчас у тебя это спрошу, чем потом…

Я промолчал.

Напоследок осмотревшись и больше не обнаружив ни единого морфа, проводник жестом поманил и спринтером сорвался с места, устремляясь вверх по едва различимой дороге. Я последовал примеру, и уже через несколько секунд дружно бежали в сторону черных руин сквозь двор, наполненный жуткими хрипами, гремящими откуда-то справа. Отродья, что выдавливали этот дребезг из луженых глоток, на охоту выходить пока не собирались, а продолжали сотрясать оглушительным рупором ближайшие пустые дома, словно демонстрируя всем свое неоспоримое господство.

– Демоны чертовы… – негромко выругался Майк, заслышав очередной голосистый хрип, хлестнувший, как плеткой, по ушам. – Охотиться надумали. Собираются, кличут друг друга…

– Да было бы на кого, – возразил я и, обежав смятую забрызганную кровью легковушку с истерзанным трупом, сидящим у радиаторной решетки, перевел дух и нейтральным тоном пояснил: – Охотники с нюхачами, думаю, уже всех переловили в городе. Мы одни остались.

Майк на это как-то тяжело вздохнул, ничего не ответил.

К тому времени уже совсем стемнело, и все то, что еще недавно хоть сколько-нибудь удавалось разглядеть, теперь безнадежно растворилось в зябкой осенней ночи. С ее приходом все вокруг как-то незаметно переменилось, наполнилось опасностью, подстерегающей чуть ли не за каждым столбом, и раскатистыми хрипами, раздающимися теперь уже отовсюду.