Аччелерандо - Чарлз Стросс Страница 16

– Эй, Манфред! Не лови ворон, s’il vous plait  ^[33]!

Он завершает запись видео с самолетами и оглядывается.

– Я вас знаю? – Ответ, впрочем, уже пришел сам собой: нужный профиль выдан на дисплей очков, и память в миг воскресает. – О! Аннет из «Арианспейс»?

– Ну да! Амстердам, три года назад. – Она поднимает бровь. На ней все тот же наряд старомодного покроя, будто снятый с какого-нибудь секретного сотрудника эпохи дикого маккартизма. На голове – все тот же обесцвеченный, грозно топорщащийся «ежик», глаза укрыты бледно-голубыми контактными линзами. Черный галстук, узкие отвороты – один только цвет кожи напоминает о берберской родословной. А в ушах – те самые неусыпные камеры-сережки. Изогнутая бровь сменяется улыбкой краешком губ.

– А, вспомнил. Паб в Амстердаме. Какими судьбами?

– Как – какими? – Она широким жестом обводит салон. – Это же шоу талантов! Ядро огромного потенциала! – Ее жесты – элегантное пожатие плечами, кокетливый пасс туда, где застыл готовый к выходу на орбиту гигантский тампон. – В этом году мы хотим взять к себе новый штат, и – если хорошее место на орбитальном рынке нам все еще нужно – мы будем брать лучших из лучших. Не просто плывущих по течению, а ребят с инициативой – таких, что смогут тягаться с Сингапуром.

Глаза Манфреда наконец-то находят скромный логотип корпорации на носителе.

– Вы что, отдали сборку этой штуковины на аутсорсинг?

Аннет морщится, объясняя с принудительной беспечностью:

– В последние годы прибыльность космических отелей выросла. Боссов не особо-то волнует ракетостроение, верно? Они говорят – все эти быстрые взрывающиеся штуки уже не нужны, passé  ^[34]. Им разнообразие подавай. Ну а там… – Она очень по-галльски пожимает плечами.

Манфред кивает – ее серьги записывают для корпоративных аудиторов все, что он говорит.

– Европа возвращается на ракетный рынок? Отрадно слышать, – отвечает он серьезно. – Когда бизнес структурной нанорепликации войдет в зенит, ракеты пригодятся. Место в этой отрасли – серьезный стратегический актив для любой корпорации. Даже для такой, что преимущественно отелями занимается. – Особенно сейчас, когда НАСА сдулось и за Луну спорят лишь Индия и Китай, думает он про себя невесело.

Ее смех подобен перезвону стеклянных колокольчиков.

– Ну а ты, mon cher? Что привело тебя в Confederaçion? Наверное, какое-то дельце.

– Я хотел встретиться с ЦРУшниками, но что-то они не торопятся.

– Да с чего бы им! – отмахивается Аннет. – В ЦРУ считают, что в космосе нам пока не место. Идиоты! – говорит она это с истинно парижской экспрессивностью. – С тех пор как они пошли в народ – ссучились не хуже «Ассошиэйтед Пресс» и «Рейтерс». Каждый новый пресс-релиз – курам на смех! И еще там сидят форменные жмоты: невдомек им, что за хорошую информацию нужно платить по рыночным ценам, вот их и щелкают то и дело по носу фрилансеры конкурентов. Смех, да и только. Уж сколько им дезы скормили за последнее время – страшно подумать. – Аннет делает смешной жест: шевелит пальцами, будто считая воображаемые банкноты. Над ее головой ненадолго зависает миниатюрный маневренный дрончик, а потом, делая двойное сальто назад, возвращается к тому стенду, от которого прилетел.

Иранка в кожаном мини-платье с открытой спиной и почти прозрачной шали протискивается к стенду и спрашивает, сколько стоит мини-ускоритель. Она явно недовольна, что Аннет отсылает ее на сайт производителя. Аннет же, в свою очередь, заметно краснеет, когда к девушке подходит ее парень – молодой красавец авиатор.

– Туристы, – бормочет она, а потом замечает, что Манфред залипает в пространство, перебирая пальцами. – Эй, Манфред?

– Э-э-э… что?

– Знаешь, я здесь уже шесть часов, и у меня отваливаются ноги. – Она хватается за его левое плечо и многозначительно отстегивает клипсы с ушей, отключая их. – Если я скажу тебе, что могу отправить депешу во внутренние службы ЦРУ, пригласишь меня в ресторан на ужин и выложишь, что у тебя там на душе?

Добро пожаловать во вторую декаду двадцать первого века – время, когда (во второй раз в истории) материя, из коей тщательно выстроена окружающая человечество среда, начала подавать признаки отвечающей потребностям людей разумности.

Вечерние новости со всего мира только и делают, что удручают. В Мэне диверсанты, связавшие себя с Обществом традиционного деторождения, объявили о вирусах, которые были установлены в геномные сканеры в родильных домах и заставляли те в случайном порядке выдавать ложные результаты при выявлении наследственных заболеваний. Шесть необязательных абортов и четырнадцать обращений в суд – цена всей шалости.

На Международном конгрессе прав исполнителей идет уже третий этап переговоров, призванных хоть немного отсрочить бесповоротное крушение насажденного Всемирной организацией интеллектуальной собственности режима лицензирования музыки. С одной стороны, инквизиция из Американской ассоциации охраны авторских прав продавливает ввод абсолютного контроля над воссозданием измененных эмоциональных состояний, что связаны с конкретными медийными выступлениями. В знак серьезности намерений были арестованы и приставлены к позорным столбам двое калифорнийских «программистов», обвиненных в изменении киносценариев с использованием аватаров умерших, вышедших из-под действия авторского права кинозвезд. С другой стороны, Ассоциация свободных исполнителей требует права музицировать на улице, не подписывая контракт с лейблами и обвиняет блюстителей авторских прав в сговоре с мафией, выкупившей агонизирующую музыкальную индустрию для отмывания денег. Директор ФБР Леонид Куйбышев в ответ на обвинение заявил, что никакие серьезные функционеры мафии в США не проживают.

Но музыкальной индустрии все равно уже не помочь – ведь она, как и вся легальная американская машина развлечений, держится на волоске от пропасти, и со времен застоя в нулевых не сыскалось ничего такого, что отвадило бы близящийся коллапс.

А еще компьютерный вирус с низким, но вполне вычисляемым IQ, рассылаемый по голосовой почте и выдающий себя за аудитора налоговой службы, спровоцировал волну банкротств по всей территории Штатов, собрав, по разнящимся оценкам, порядка 80 миллиардов долларов под видом погашения долгов. Все незаконно присвоенные деньги перевелись на анонимный счет в швейцарском банке. Еще один вирус славно потрудился, взламывая счет за счетом, отправляя 10 % активов предыдущей жертве в цепочке и рассылая себя по всем электронным адресам жертвы нынешней, превратившись в лихо отлаженную финансовую пирамиду со встроенным механизмом насаждения. Что поразительно – жалоб почти и нет. На период ликвидации последствий айти-отделы в банках стопорят работу и отказывают в обработке любого перевода, запрошенного в форме, отличной от бумажной. Извещатели в один голос твердят о неминуемой перестройке болезненно раздувшегося репутационного рынка, и им вторят разоблачители тех медиагуру, чьи показатели взлетели выше всякого правдоподобного доверительного предела. Высокодоходный рынок спекуляций, похоже, ждут непростые времена.