1917: Да здравствует император!  - Владимир Марков-Бабкин Страница 14

– Саша, звонил поручик Макшеев, просит тебя срочно прибыть на Миллионную. У них там что-то случилось…

Не став далее ломать себе голову над странной телеграммой, Кутепов автоматически сунул ее в карман и, поблагодарив сестру, начал спешно одеваться.

Проезжая в извозчике по улицам Петрограда, полковник отметил, что ближе к центру относительный порядок еще соблюдается, городовые на своих местах, однако в воздухе уже чувствуется весьма сильное напряжение. Хотя на Дворцовом мосту, у здания Адмиралтейства и у Зимнего дворца все выглядело как обычно.

Подъехав к зданию собрания, Кутепов увидел ожидающего его поручика Макшеева, который, едва завидев полковника, буквально бросился навстречу.

– Ваше высокоблагородие! В казармах гвардейской Конной артиллерии взбунтовалась часть лейб-гвардии Волынского запасного полка и его учебная команда. Толпа взбунтовавшихся волынцев ворвалась в казармы нашей нестроевой роты и заставила часть из них присоединиться к мятежу. Оказавшийся на месте заведующий полковой шквальней полковник Богданов пытался выгнать волынцев из наших казарм, но был немедля заколот штыком.

– Кем заколот?

– Волынцами.

Кутепов кивнул.

– Продолжайте, поручик.

– Ну, я и бросился звонить вам…

Полковник еще раз кивнул и спросил:

– А где находится сам командир запасного полка полковник князь Аргутинский-Долгоруков?

– Его высокоблагородие вызван к командующему и в настоящий момент отсутствует в расположении полка.

– А остальные офицеры?

– Вон там, – Макшеев указал в глубину здания. – Совещаются.

– Совещаются? – Кутепов хмыкнул.

Действительно, группа офицеров стояла кружком и возбужденно что-то обсуждала. Подошедший полковник поинтересовался у стоявшего среди них штабс-капитана Элиота-старшего:

– Почему вы здесь, господа?

Тот как-то смущенно помялся, но все же ответил:

– Да вот, господин полковник, решаем, как нам быть дальше…

Кутепов кивнул.

– Похвально-похвально. Но позвольте спросить, почему вы здесь, а не со своими ротами? Что подвигло вас бросить своих солдат в столь сложный момент?

Офицеры озадаченно переглянулись, а все тот же Элиот-старший ответил растерянно:

– Так, господин полковник, там же полковника Богданова уже закололи, и мы подумали…

– Напрасно, господа, напрасно. Извольте немедленно прекратить всякие дискуссии о текущем моменте и вернуться к исполнению своих обязанностей. Только ваше присутствие среди подчиненных вам солдат, ваша решительность и твердость смогут сохранить хотя бы остатки дисциплины и удержат их от измены присяге и воинскому долгу. Выполняйте, господа офицеры.

К Кутепову вновь подбежал поручик Макшеев.

– Ваше высокоблагородие! Там за вами прибыл автомобиль из градоначальства! Вас немедля требует к себе командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов!

Полковник хмуро поглядел на стоящий автомобиль и, кивнув Макшееву, отправился в сторону машины.

Где-то в небе между Гатчиной и Могилевом.

27 февраля (12 марта) 1917 года

Четыре винта «Ильи Муромца» молотили воздух. Летим уж часа два. Курить хотелось неимоверно. Удружил мне прадед с этой вредной привычкой. Хорошо хоть, грохот двигателей и отсутствие компании избавляли меня от необходимости вести беседы, играть роль великого князя или как-то иначе отвлекаться от главного.

Итак, я – Романов Михаил Александрович, тридцати восьми лет от роду, беспартийный, не имел и не состоял, не женат, детей не имею, майор ВВС в запасе, руководитель московского медиа-холдинга, ясным днем 2015 года, во время экскурсии по Гатчинскому дворцу имел неосторожность забрести в знаменитый грот Эхо, и там, непостижимым для меня образом, мое сознание перенеслось в год 1917 от Рождества Христова, в раннее утро 27 февраля. И пришел в себя я уже находясь в этом теле – теле своего прадеда, великого князя Михаила Александровича, также, разумеется, Романова, в коем теле я и пребываю вот уже несколько часов, спасаясь от предопределенной трагической судьбы, уготованной мне Февральской революцией, происходящей в эти часы в Петрограде.

Из хорошего (если в такой ситуации вообще может быть что-то хорошее) – в моем распоряжении вся память прадеда, и сохранилась вся память из моей прошлой жизни в будущем. Пока моя персона здесь ни у кого не вызывает сомнений, и все, включая моих теперь жену и сына, воспринимают меня именно как великого князя Михаила Александровича.

В данную минуту у меня есть активы – титул великого князя и члена императорской фамилии. У меня есть несколько козырей – я в этом времени родной брат Николая Второго и второй человек в очереди на престол, после малолетнего и больного цесаревича Алексея. Эти активы и козыри делают меня достаточно значимым человеком в местной тусовке. И, кстати, очень и очень состоятельным человеком, одним из самых богатых людей Российской империи. Но богатство мне сейчас ничем не поможет, поэтому выведем его пока за скобки рассуждения.

Есть небольшой дополнительный бонус – даже в условиях заговора против Николая Второго моя тушка может представлять для тех или иных групп заговорщиков определенный интерес, хотя бы в качестве временной марионетки на троне или рядом с ним. А это дает мне некоторую возможность маневра в ближайшие день-два. Правда, нужно учитывать и обратный эффект – для других групп заговорщиков я неприемлем, а часто и просто опасен, в том случае, если они собираются посадить на престол другого кандидата или стремятся ликвидировать монархию как таковую.

У меня есть пассив – все мои активы обнулятся либо этой ночью, либо максимум в ближайшие два-три дня. После этого актив становится токсичным и смертельно опасным для меня. Собственно, если в ближайшие часы я не найду выход из ситуации, то с момента отбытия императора из Ставки моя свобода маневра, а скорее всего, и свобода передвижения будут сведены практически к нулю.

Дополнительным минусом здесь является мой отрицательный имидж среди серьезных людей. Мажор, любитель лошадей, автомобилей и прекрасного пола, герой сплетен и скандалов, но легко поддающийся чужому влиянию и несамостоятельный персонаж. К тому же еще и скандальная женитьба на дважды разведенке, отбитие супруги у своего подчиненного, да еще и вопреки приказу императора, все это делало мои перспективы замутить свою игру малореальными. Возможно, постепенно, за несколько лет я бы и сколотил свою группировку, но за несколько часов этого никак не сделать.

То есть активы определенные имеются, но разыграть их я могу только в промежуток времени между прибытием в Могилев и моментом отъезда Николая Второго в свою последнюю поездку в качестве императора. Но кто меня будет вообще слушать?

Тут в салон заглянул полковник Горшков:

– Ваше императорское высочество! Кофе горячего не желаете?