Метро 2033. Уроборос - Светлана Кузнецова Страница 14

Семен фыркнул, но тотчас посерьезнел:

– А если без смешочков и дурацкого юмора? Как ощущения?

– Очень спокойно. Я бы, наверное, там даже погулять не отказался, – признался парень.

– Ага-ага, – покивал Семен, о чем-то явно раздумывая. – Хорошо…

– Но это мне так показалось, – тотчас принялся спорить Влад. – Не думаю, будто я прав. О Нагорной много чего болтают.

– Само собой. Винту, значит, можно на всю станцию фигню нести, а у тебя – личное восприятие, – заметил Семен. – Ты лучше вот что мне скажи: теперь с нами ходить будешь или все же к себе в северный вернешься?

– Не думаю, что мне дадут выбирать, – вздохнув, проговорил Влад.

– А если?

– Северный, – ему и хотелось бы ответить иначе, но это показалось неправильным и нечестным. – Миха и Глеб останутся с вами?

– С нами. Значит, все же нехорошо в южном? – Семен прищурился.

Симонов покачал головой. Он точно знал, что пожалеет о сказанном. Никуда проситься сам и не подумал бы. В конце концов, кто он такой? Куда пошлют – там и пригодится. Однако раз уж ему предоставили решать самому, то следовало выбирать.

– Там очень спокойно и тихо, – повторил он то, о чем уже говорил. – И тьма, не настораживающая… добрая такая, вернее, равнодушная. Только все дело ведь именно в этом, – Влад перевел дух, замолчал, но затем мысленно обозвал себя размазней и выпалил на одном дыхании: – Выходит, я там, где поспокойнее? Было безопасно в северном – дежурил в северном. А как жареным запахло – тотчас сбежал в южный?..

Семен покачал головой.

– Ну, допустим, я вот прямо сейчас заявлю, что ты – настоящий мужик, и не уважать тебя за подобное решение сложно. Только, надеюсь, тебе ясно, насколько глупа такая твоя позиция? Мы, может, и прошли до Тульской и обратно, только ведь ничегошеньки не выяснили. Нашли место обрыва кабеля. Его, кстати, кто-то перегрыз. Идеально так… словно топором перерубил. Пропавший техник его починил. Рядом инструмент лежал – мы подобрали. А дальше – все. Никаких следов. Людей – нет. Останков – тоже. Следов борьбы не обнаружили. И вот ты, необстрелянный, хочешь в это все лезть?

– Хочу, – упрямо заявил Симонов. – И должен. Потому как не просто так в дозоре чаи гонял, но и ходил, проверял. И смотрели мы не в костер, а по сторонам. И к тишине этой чертовой прислушивались. И уж у меня выйти оттуда шансов будет всяко больше, чем у любого, пусть и стреляного, если туннель ему незнаком.

– Спорно, – бросил ему Семен.

Парень сжал и разжал кулаки, готовый и дальше отстаивать себя, хотя прекрасно осознавал бесполезность этого. Все равно будет так, как решат Семен, Кириллыч, глава и хорошо, если не Винт. Последний вообще взял моду поучать, как будто Влад – дите неразумное, и все пытался оградить от опасности и одновременно соблазнить стать сталкером.

У Симонова иногда создавалось впечатление, будто его медленно, но верно подводили к мысли: выбиться в люди он сможет или с помощью Винта, или никак. И если уж выберет второе, то максимум, на что может рассчитывать, – это дозор, а то и сошлют вкалывать на какой-нибудь ферме. И пусть Семен принимал участие в его судьбе, помогал и советовал, иной раз даже спрашивал его мнение, он неизменно отходил в сторону, когда на станции появлялся сталкер.

Подобное положение вещей очень бесило, только ничего поделать Влад не мог. Хотя… возможно, все было гораздо сложнее и вместе с тем – проще: он просто не доверял сталкеру в достаточной мере. Ведь именно Винт допрашивал его на Добрынинской. Пусть делал он это без лишней жестокости, даже, пожалуй, деликатно, но неприязнь к себе вызвал, а поскольку Симонов тогда пребывал в несколько неадекватном состоянии, то антипатия записалась где-то на уровне подсознания да так и засела в нем.

– Зачем в таком случае вообще спрашивать? – сосчитав мысленно до десяти, спросил он.

– Тебе сколько лет, сопляк? – с усталым вздохом поинтересовался Семен.

– Двадцать…

– А я думал – двенадцать, – прогундосил собеседник и уже нормальным, спокойным тоном пояснил: – До войны в нашей стране совершеннолетие с восемнадцати наступало.

– Я знаю.

– А раз так, то нечего строить из себя выпускника школы для умственно неполноценных! – рявкнул Семен. – Может, у нас здесь и почти военное положение, однако ты не раб и имеешь право и на свое мнение, и на выбранное лично тобой место работы, и даже свинтить со станции к чертовой матери, если приспичит. И меня с Винтом можешь послать в далекие дали в любую приглянувшуюся минуту. Ясно?

Влад растерянно посмотрел на него.

– А интересовался я, поскольку могу повлиять на распределение, но сильно не хочу быть тем самым медведем с услугой. В конце концов, ты мне сосед али кто? Так значит, все же северный?

– Северный, – выдохнул Симонов. – Ты действительно поможешь?

– Только ради всего святого, не лезь на рожон. Прокляну, если твоя безвременная кончина ляжет мне на плечи очередным напоминанием о том, что никому помогать нельзя. У меня в роду были цыгане, и, замечу, не те, которые по метро шастают, а самые настоящие. Потому бойся!

– Какая разница, если я все равно мертвым буду?

– А вдруг смерть – всего лишь череда перерождений? – лукаво поинтересовался тот. – Вот прокляну тебя, и родишься ты сызнова тупой жирной свиньей.

– Спасибо, – невпопад поблагодарил Влад, совершенно не проникнувшись угрозой, и улыбнулся.

– В палатку пшел отсюда! – прикрикнул Семен, старательно изображая неудовольствие. – И так время потерял с тобой. Давай-давай, топай.

Очень захотелось рассмеяться и хотя бы шутливо козырнуть, но Влад сдержался.

– Вы только меня разбудить не забудьте, когда вернетесь, – попросил он, услыхав в ответ громкое и вполне заслуженное:

– Брысь!