Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище - Карен Ли Стрит Страница 14

– Боюсь, что да. Однако первая моя встреча с мистером Мэтьюзом была весьма примечательна. После чая мисс Лоддиджс повела меня осмотреть огромные оранжереи с экзотическими орхидеями, папоротниками и тому подобным. Там, от жары, меня порядком разморило, и, увидев перед собою крохотного эльфа, порхавшего взад-вперед внутри полупрозрачного пузыря, я решил, что вижу сон.

Воспоминания об этом невероятном создании вновь вернули меня в Парадайз-филдс, словно воля магнетизера…

– Позвольте представить вам мистера Эдгара По, писателя и редактора, – сказала хозяйка невысокому темноволосому человеку в темно-зеленом платье, чем-то похожему на сатира из тропических лесов, и юноше никак не старше восемнадцати. – Это – мистер Эндрю Мэтьюз, ботаник и птицелов. Все самые лучшие птицы в отцовской коллекции – его заслуга. А это – его сын Иеремия, он изучает орнитологию.

– Рад познакомиться, мистер По, – сказал птицелов, с энтузиазмом пожав мою руку.

– Взаимно, мистер Мэтьюз, – пробормотал я, не отрывая глаз от крохотного эльфа, порхавшего в воздухе перед ним.

Заметив, куда направлен мой взгляд, Эндрю Мэтьюз расхохотался.

– Это Энфис, – пояснил он. – Вымпелохвостая колибри. Мне наконец-то удалось привезти представительницу этого вида в Англию живьем. Надеюсь, со временем мы сможем завести в одной из оранжерей небольшую колонию. Как это будет прекрасно!

Склонившись над пузырем из газовой ткани с порхающей внутри пленницей, я разглядел, что это действительно крохотная изумрудная птичка-колибри с красным пятном на горлышке.

– Чехол держится на каркасе из китового уса, и там, внутри, ей вполне уютно.

Вынув из кармана небольшой пузырек, мистер Мэтьюз поднес его горлышко к тонкой газовой ткани.

– Вода с сахарином, – пояснил он. – Колибри ее страсть как любят.

Не веря своим глазам, смотрел я, как крохотное создание пронзает клювом тонкую ткань и пьет сладкий нектар. Насытившись, птичка уютно устроилась на дне своеобразной клетки, привязанной к пуговице сюртука мистера Мэтьюза. Если бы я не видел его необычайной питомицы сам, непременно счел бы все это сущими выдумками! От удивления я даже не сразу заметил, что и хозяйка не отводит от колибри глаз, а на лице ее отражена странная тревога.

– Все ли с вами в порядке, мисс Лоддиджс? – спросил я.

Ответом мне был неубедительный кивок.

– Хелен, вы снова видели какое-то знамение? – негромко спросил Иеремия Мэтьюз.

Мисс Лоддиджс смежила веки и покачала головой, однако даже мне было очевидно: сей отрицательный ответ – лишь учтивая ложь.

– Хелен верит в орнитомантию. Полезное искусство, скажем, в дебрях Южной Америки, где поведение птиц может предупредить путника об опасности, но для орнитоманта, опасающегося выходить из дому, в нем не так уж много проку, – пояснил Эндрю Мэтьюз.

Его слова могли бы прозвучать оскорбительно, если бы не были сказаны с нежностью старшего брата к любимой сестре, без всякого намерения причинить ей обиду.

Действительно, мисс Лоддиджс ничуть не оскорбилась.

– Пожалуй, мне необходимо выпить еще чаю, – сказала она. – Вы присоединитесь?

Не дожидаясь ответа, она повела нас за собой, все в ту же гостиную. Но прежде, чем мы успели усесться за стол, Эндрю Мэтьюз сказал:

– Вы непременно должны взглянуть на самую впечатляющую из работ Хелен.

С этими словами он подвел всех нас к большому, прикрытому тканью шкафу, занимавшему целый угол комнаты, и сдернул с него покров, открыв моему взору витрину, полную колибри, да такую огромную, каких я в жизни не видывал! Казалось, в ее стеклянных стенах заключен целый сонм крохотных ангелов – столь совершенны были эти крылатые создания, сверкавшие мириадами фантастических красок. Одни восседали на ветках дерева, другие уютно устроились в миниатюрных гнездышках, третьи, подвешенные на тоненьких нитях, словно парили в воздухе. Пожалуй, там, за стеклом витрины, красовалось более сотни колибри разных видов. Да, в этом зрелище было куда больше небесного, чем земного!

– Какая красота! – прошептала Сисси, пробуждая меня от грез.

– Да, так оно и было, – подтвердил я. – А в центре витрины помещалась пара самых редких птиц во всей коллекции – чудесных лоддигезий, Loddigesia mirabilis, названных в честь отца мисс Лоддиджс. Эндрю Мэтьюз поймал их, а мисс Лоддиджс сохранила навеки, будто застывшими во время брачных игр.

– Какое невероятное зрелище… но как же грустно губить столь прекрасные создания, – сказала жена.

– В точности так же подумал и я, дорогая. Но такова уж страсть ее отца и многих других коллекционеров. Любовь мистера Мэтьюза к птицам была просто-таки парадоксальна: птицелов наслаждался, наблюдая за ними в естественных условиях, но без колебаний убивал их, как он сам выражался, во имя науки. А еще он располагал целой сокровищницей рассказов о множестве трудных и опасных экспедиций в Южную Америку, да и вообще оказался малым весьма обаятельным. Сын же его, напротив, обладал очевидным умом, но значительно уступал отцу в искусстве ведения беседы. Знакомство с ними явило собою чудесную интерлюдию посреди рабочего дня, а когда оба ушли, мисс Лоддиджс словно бы увяла, подобно срезанному цветку.

– Тут-то ты и догадался, что мисс Хелен Лоддиджс любит сына птицелова.

На самом деле я ни о чем подобном не догадывался, но в этот момент понял: да, Сисси права. Хелен Лоддиджс любила ныне усопшего Иеремию Мэтьюза, который, по ее мнению, пал жертвой чьих-то злых намерений накануне отплытия в Англию.

– Тогда ты, разумеется, должен помочь мисс Лоддиджс: ведь ее сердце разрывается от горя. Что, как не чувства к мистеру Мэтьюзу, подвигли ее отыскать путь в Филадельфию, несмотря на все препоны? Не можем же мы отослать ее домой разочарованной и по-прежнему горюющей об утраченной любви. Ты должен выяснить, вправду ли Иеремия Мэтьюз утонул, как ей сообщили, или действительно был убит здесь, в Филадельфии, как полагает она, – объявила Сисси. – И если она не ошиблась, подробности этого ужасного преступления могут подсказать, не был ли злодейски убит и его отец.

– Но, дорогая, как мне хоть подступиться к столь невыполнимой задаче? Говоря откровенно, я не понимаю, чем могу ей помочь, как бы мне того ни хотелось.

– Завтра ты встретишься с мисс Лоддиджс в имении Бартрамов и выслушаешь все, что она сможет рассказать. Не сомневаюсь, хоть что-то в подробном рассказе да натолкнет тебя на мысль, с чего начать разгадывать ее тайну. А если обнаружишь, что действительно ничем не можешь ей помочь, или что ее предчувствия касательно гибели мистера Мэтьюза ошибочны, то по крайней мере утешишь ее в горе, а это – дело благородное само по себе.

– Что ж, так и быть. Поступлю, как ты предлагаешь.

– И пригласи ее провести с нами вторник. Мисс Лоддиджс здесь совсем одна, горюет, а мне она очень понравилась. – Поднявшись с кресла, жена склонилась ко мне с поцелуем. – Ну, а теперь мне пора спать и видеть сны о перуанских лесах, полных колибри. Пожалуйста, любовь моя, не засиживайся допоздна за чтением.