Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище - Карен Ли Стрит Страница 13

Сисси умолкла, ожидая ответа: игла в тонких пальцах порхает вверх-вниз, мягкий и терпеливый взгляд – куда действеннее любых допросов с пристрастием.

– Мисс Лоддиджс просит меня о помощи в разгадке одной тайны, – сознался я. – Отчего – понятия не имею. Птицелов ее отца, некто Эндрю Мэтьюз, погиб в тысяча восемьсот сорок первом, во время экспедиции, куда отправился по поручению мистера Лоддиджса. Им сообщили, что он упал со скалы и разбился, однако мисс Лоддиджс уверена, будто на самом деле его убили. Затем, в октябре прошлого года здесь, в Филадельфии, погиб – якобы утонул – его сын, Иеремия. Она полагает, что и это было убийством. И вдобавок убеждена, будто видела его призрак, – добавил я, скептически приподняв брови и сокрушенно покачав головой.

Сисси ненадолго задумалась.

– А ты был знаком с мистером Мэтьюзом и его сыном?

– Да, я встречался с обоими в доме мисс Лоддиджс.

– Расскажи о том дне, когда ты с ними встретился. Помнится, в письмах ты о них не упоминал.

– Встретились мы совсем ненадолго. Дело было во время моего первого приезда в Парадайз-филдс, и впечатление, произведенное на меня мисс Лоддиджс, совершенно затмило все впечатления о знакомстве с этими джентльменами.

Это было чистой правдой. Харизматичного, обаятельного Эндрю Мэтьюза я еще помнил, но его тихий, спокойный до неприметности сын как-то стерся из памяти. Кто-то упоминал о том, что его мать – перуанка; вероятно, ей юноша и был обязан миловидностью смуглого лица и невысоким ростом. Я задумался, припоминая самое начало поездки в надежде на то, что по мере рассказа в памяти начнут всплывать новые и новые подробности.

– Утро выдалось погожим. В девять часов я вышел из гостиницы и сел в наемную пролетку. В дороге нам сопутствовали и покровительствовали множество святых – Дунстан, Бригитта, Мартин, Павел, Мария, Леонард – казалось, мой путь в восточную часть Лондона, от Пикадилли к Парадайз-филдс, пролег мимо самых почтенных и древних соборов Лондона, однако, учитывая место назначения, это отнюдь не казалось удивительным ^[11]. После городской тесноты и копоти простор окрестных полей радовал глаз, а всем известные оранжереи Лоддиджсов – уверен, я рассказывал о них в письмах – вполне оправдывали свою громкую славу. К моменту моего прибытия у ворот собралось множество экскурсантов, съехавшихся сюда ради тура по огромным стеклянным строениям, под крышами коих нашли новый дом мириады экзотических растений.

Описывая начало визита, я погрузился в воспоминания о необычном доме Хелен Лоддиджс. Мало-помалу подробности того утра в памяти обрели яркость и четкость. Казалось, я снова вернулся в прошлое либо сплю и описываю Сисси все, что вижу во сне.

– Юная горничная пригласила меня в дом, провела длинным темным коридором в гостиную и с дружелюбной улыбкой ушла, сказав, что мисс Лоддиджс вскоре спустится, а пока мне лучше присесть. Приняв ее предложение, я начал оглядывать комнату. Весьма просторная, гостиная Лоддиджсов казалась вчетверо меньше своей истинной величины – столько вещей было в ней собрано. Листья папоротников льнули к стеклу огромных террариев, словно стремясь выползти наружу. Стены были увешаны гравюрами, изображавшими тропических птиц и растения, так тесно, что из-под них едва проглядывала темно-зеленая краска. Полки шкафов ломились от книг, посвященных ботанике и орнитологии, а на шкафах, да и в любых других подходящих местах, собралось несметное множество самых разнообразных птиц. Увидев сидящего прямо над головой ворона, я сразу же вспомнил ухватки дьявольской птицы мистера Диккенса и вздрогнул, но в следующий миг понял, что это черное как смоль создание, склонившее голову набок и уставившееся на меня блестящими глазками-бусинами, останется в сей комичной позе навеки. Все прочие птицы также были мертвы, но руки мастера придали им столь убедительный вид! Казалось, я преступил границу какого-то древнего птичьего царства.

– Тут дребезжанье фарфора заставило меня оглянуться на двери. Вошедшая в гостиную служанка с деревянным подносом захлопотала, выставляя на стол чайные приборы, пирожные и вазу каких-то экзотических фруктов. Увидев в ближайшем кресле странное создание, похожее одновременно на женщину и на птицу, я едва не выпрыгнул из собственной кожи! Конечно же, это и была она, наша экстравагантная мисс Хелен Лоддиджс.

– Я так живо себе все это представляю, – сказала Сисси, от удовольствия смяв в кулаке вышивку. – Какое любопытное место. Наверное, для мисс Лоддиджс лучше не найти!

– Несомненно, для нее все это было естественной средой обитания. Хотя служанке такое окружение, очевидно, пришлось не слишком-то по нутру. Но, несмотря на явные трудности с перемещением в сторону великолепного красного ара и целой коллекции разноцветных птиц помельче, занимавшей стол между нашими креслами, все мои попытки помочь ей подать чай были отвергнуты.

– Должно быть, сметать с птичьего поголовья мисс Лоддиджс пыль служанке было страсть как нелегко, – сказала Сисси, с притворной серьезностью покачав головой. – Мать, будь она вынуждена возиться с ними, непременно изобрела бы способ приготовить их на обед.

Вообразив себе сей весьма правдоподобный сценарий, я улыбнулся.

– Возможно, именно это девица и имела в виду, когда, едва не уронив ара, буркнула: «Вот ужо сварю я твоего гуся, окаянная».

Сисси захихикала.

– А удалось ли тебе скрыть изумление при виде мисс Лоддиджс? – спросила она. – Подозреваю, нет, и очень надеюсь, что ты не слишком обидел эту милую леди. Мисс Лоддиджс куда проницательнее, чем может казаться на первый взгляд из-за ее эксцентричного наряда.

«Как и моя жена весьма прозорлива, несмотря на всю свою очаровательную непосредственность», – подумал я.

– Думаю, поначалу удалось, но вот при виде ее весьма устрашающих, на мой взгляд, украшений я, боюсь, совершенно не по-джентльменски разинул рот. Кстати, вот чем заинтересовали меня Эндрю Мэтьюз с сыном: ни того ни другого ничуть не смущал ни наряд, ни манеры, ни необычная гостиная мисс Лоддиджс. Возможно, оба просто привыкли и к этой леди, и к ее окружению, а может, тем, кто ловит птиц и снимает с них шкурки, подобные украшения даже нравятся.

– Жуткая мысль, – сказала жена, зябко передернув плечами. – А мистер Мэтьюз с сыном тоже помогали мисс Лоддиджс работать над книгой?

– В своем роде – да. Очевидно, Мэтьюз-père ^[12] поставлял в коллекцию мистера Лоддиджса птиц, а наша дорогая гостья изучала их и делала из них чучела. Разумеется, описывал он мисс Лоддиджс и экзотические страны, где ему довелось побывать. Кстати, мистер Мэтьюз оказался человеком очень общительным и жизнерадостным – совсем не таким, какими я воображал себе исследователей самых отдаленных уголков Южной Америки.

– То есть не грозного вида пиратом и не седым бородачом с нечесаной шевелюрой, с ног до головы одетым в звериные шкуры?