Профессия - смертник - Мария Симонова Страница 12

Сопоставив сие аномальное явление, возникшее в лифте, с сюжетной линией предыдущего бреда, Степан моментально предположил, что Грабса в принудительном порядке обязали выполнить инструкцию – то есть ликвидировать бывшего вольнонаемного сотрудника Галактической Службы Спасения Степана Ладынина. Что Грабе сейчас и попытается сделать. Степан, со своей стороны, от всей души готов был пожелать ему удачи, хотя сам в нее, увы, уже не верил. Что его действительно в данной ситуации ужаснуло – так это мысль об окончательном расстройстве собственной психики. В надежде развеять навязчивый морок либо убедиться в его реальности, он не нашел ничего лучшего, как ущипнуть себя за запястье.

Все вышеизложенное произошло очень быстро, буквально на счет раз-два: раз – перед Степаном распахивается дверь лифта, два – глазея внутрь, он щиплет себя за руку. На счет «три» Грабе поднимает бластер. Поскольку щипок, хоть и получился чертовски болезненным, никак не изменил обстановки – «видение» прочно занимало свою позицию в лифте, – то на «четыре», само собой разумеется, должен был последовать выстрел-вспышка, может быть, в сопровождении звука – Степан до сих пор не имел возможности увидеть, как работает инопланетное оружие.

Не пришлось ему узнать этого и теперь. Иначе впечатление было бы чересчур коротким и не таким для него зрелищным: нечто подобное выстрелу действительно произошло, и звук был соответствующий, потому что в этот момент лифт, вроде бы надежно стоявший на первом этаже, внезапно провалился. Буквально – грянулся еще метра на полтора вниз, то есть не полностью, а так, что верхняя часть кабины осталась видна над уровнем пола. Сверху заскользил оборванный трос, свиваясь кольцами на крыше кабины, а спустя секунду, как раз на счет «пять», гулкая тишина парадного взорвалась еще одним мощным ударом – рядом в клети рухнул противовес. Все. На этом отсчет времени, отпущенного неведомым режиссером на данное событие, закончился – всего пять секунд, – и воцарилась уже новая, особая, оглушительная тишина – такая сопровождает только что свершившиеся катастрофы. Как правило, она не затягивается, являясь как бы преддверием следующего этапа – стонов и плача, если под руинами остались живые.

И на сей раз затишье продлилось недолго – не успела улечься пыль, как из недр рухнувшей коробки грянул отборный русский мат.

Степан по-прежнему стоял столбом напротив, оторопело взирая на результаты акции Галактической Службы Спасения по его уничтожению (вот ведь каламбур). Он и не предполагал, что старый надежный лифт способен провалиться на то самое пыльное дно, таящееся в щели под ногами, куда порой бесследно улетает всяческая мелочь – чаще всего, как правило, ключи. «Возможно, – размышлял он, – что виной всему это их перемещение или совмещение пространств – ну с помощью чего они втиснули свое крупногабаритное помещение в нашу маленькую коробочку? Найти ответ на этот вопрос не легче, чем Карлсону понять устройство телевизора, однако ясно, что лифт – достаточно неустойчивый объект для подобного рода экспериментов: какой-нибудь там структуральный сдвиг, мелкая гипертрансляционная флуктуация, пространство подплывает, смещается, и – трах-бабах!..»

Наклонив голову, Степан посмотрел в кабину – там сейчас было темно и ничего толком не видно, но похоже, что инопланетян тоже здорово коротнуло флуктуацией, судя по доносящимся оттуда междометиям. Необычно было то, что они в стрессовой ситуации воспользовались нашим Великим и Могучим.

Тут заколдобистый поток на время прервался, и на свет высунулась голова, стриженная под бобрик, а следом за ней наружу, цепляясь руками, полезло туловище – довольно крупное, заметим. Для начала Степан понял только, что все это не принадлежало ни одному из находившихся ранее в лифте.

Окончательно выбравшись, пострадавший подсобил второму, также не имевшему ничего общего с предыдущей компанией. Эти двое были из другой троицы – той самой, что на его глазах покинула «Лендкрузер», а потом увязалась за Леночкой. Кстати, к месту происшествия успел подоспеть и третий, спустившийся только что по лестнице – нельзя сказать, чтобы бесшумно.

– Блин, что у вас тут за… (разновидности половых игр)? – обратился он к товарищам, убедившись, что они живы, а не взорваны этими… (коварными беспринципными врагами, регулярно любящими друг друга противоестественным методом), как он скорее всего поначалу предположил.

В ответ последовала фраза, привести которую в оригинале нет никакой возможности, поскольку печатными в ней были только предлоги и местоимения. В переводе с Могучего она означала примерно следующее: это немало потрудившееся в половой сфере, покрытое фекалиями средство для удовлетворения самых грязных садомазохистских наклонностей упало в извращенной форме, за что его следует принудить к насильственному сожительству всеми известными способами, на всех этажах, поочередно.

Степану было очевидно, что оба потерпевших не имеют отношения к загадочному явлению Грабса иже с ним, а являются только случайными жертвами, оказавшимися в этот момент в бедном лифте. У Степана, что и понятно, не возникло желания о чем-либо их расспрашивать, тем паче делиться с ними собственными впечатлениями о случившемся. К тому же аудитория грозила увеличиться – из ближайших квартир уже начали высовываться потревоженные грохотом жильцы. Может, и Леночка – прекрасный мираж – высунет носик полюбопытствовать, ну да бог с ней, пусть живет невинной, главное, что у Степана отпала причина за нее волноваться.

Он собрался было идти домой – к заждавшейся тетушке, но вспомнил о брошенном ведре, за которым она его все равно отправит, и поспешил покинуть подъезд.

Дивный предвечерний свет к этому времени уже померк: мир перестал притворяться Землей обетованной и все плотнее драпировался тьмой, как бы давая понять Степану, что мрак вновь прочно занимает позиции в его жизни и собирается взяться за него вплотную – дай только срок. Ждать пришлось недолго: на приступочке за дверью его догнали, подперли с двух сторон и, не сбавляя темпа, завернули к тому самому «Лендкрузеру».

– Что вам от меня нужно? – возопил Степан, одновременно пытаясь сопротивляться, но безрезультатно: двое «пострадавших» – а это были они – жестко прихватили его под локти и, не давая опомниться, запихнули в машину.

«И где же моя-хваленая защита? Налицо ж насилие!» – мысленно и совершенно безответно возмущался Степан, в то время как один из напавших влез следом, а второй, обежав тачку, уселся с другой стороны. Третий, устроившийся за рулем, уронил через плечо:

– Поедешь с нами. Один человек хочет с тобой поговорить.

«Кто, Грабе?» – чуть не ляпнул Степан, но тут машина тронулась, резким толчком вырывая его из мира фантастических страшилок, целиком завладевших его бедной головой под впечатлением последних событий: если та троица инопланетни-ков ему не привиделась – а в их пользу свидетельствовал не только красный след, оставшийся от щипка на запястье, но и сам внезапный обрыв лифта, – то по всему выходило, что судьба, или, скажем, его особая защита, в общем, то самое, чего он заглотнул у Верлрока, можно назвать это зВер (защита Верлрока), или, проще, «зверь» – словом, этот гипотетический охранный «зверь» вновь избавил его от неминуемой гибели. И выходит, что, появившись раз на его горизонте, ГСС действительно вознамерилась его спасти, как это ни парадоксально звучит – от жизни. На сей раз у них опять не вышло. Интересно, это была последняя попытка? Или будут предприняты еще? Тогда бластер им в руки.