Надежда смертника - Дэвид Файнток

Теплым летним вечером сенатор Ричард Боланд расхаживал по кабинету нашего вашингтонского дома:

– Это не только мое мнение, Ник. По показаниям компов…

Мой отец, удобно расположившийся на диване, пошевелился:

– Компьютеры… Пусть компы сообщат, сколько воды в нашем распоряжении, а уж как ее использовать, мы решим сами.

Помолчав, он добавил:

– Впрочем, теперь это решать генсеку Кану.

Я взглянул на маму. Не расстроит ли этот разговор отца? Она рассеянно погладила меня по плечу, и я снова прислонился к подлокотнику диванчика. Раз она не встревожена – значит, и мне нечего волноваться.

– В том, что касается техники, генсек полагается на своих сотрудников, – заметил Боланд. – Кан не инженер. Думаю, Филип разберется в этих данных ничуть не хуже.

– Даже быстрее, – добавила мама. Тенер, адъютант и друг отца, согласно кивнул из другого конца комнаты.

Я призадумался. А мне это нужно? Вникать во все это? Мне едва стукнуло двенадцать, но на свете существовало мало технических и математических задач, с которыми я не мог справиться.

– Главное – выяснить, окажутся ли новые башни занятыми, прежде чем…

– Нет, – возразил отец. – Главное – ты поручил компам решать вопросы, которые должны быть в ведении человека.

Сенатор Боланд пошел на попятную:

– Да, ваша администрация действовала лучше.

Мама бросила на него предостерегающий взгляд. Она терпеть не могла, когда отцу напоминали о его пребывании на посту Генерального секретаря ООН. Пять лет назад оно закончилось вотумом недоверия.

Адам Тенер слегка улыбнулся:

– Сэр, иногда это требовало слишком продолжительных заседаний.

– Видимо, сказывается мое прошлое – годы, проведенные в Военно-Космическом Флоте, – пробормотал отец. – Мы не слишком полагались на машины, все перепроверялось.

Взрослые замолчали, и я тут же влез в разговор:

– Но ведь ты оказался прав! Когда ты был капитаном «Гибернии», однажды чуть не запустили ракету с неверными координатами…

– Нам просто повезло, – Но отец не сводил с меня глаз, и я блаженствовал, ощущая его одобрение, – Тем не менее мне случалось наблюдать поразительное поведение компов. Как героическое, так и невероятно глупое.

Тенер спросил:

– Вы слышали, что на прошлой неделе одного сина удалось заманить в ловушку в Евронете?

Отец нахмурился, и я понял: он не в ладах с жаргоном. В учебнике по психологии я прочитал, что взрослые усваивают новое медленнее, чем молодежь. По правде говоря, так оно и было.

– Расшифровывается как «свободный искусственный интеллект», – выпалил я, чтоб спасти его от конфуза. – Это конструкции ИИ, расширяющиеся за пределы создаваемых программ, которые кибернизируют в…

– Да-да, я видел статью в «Голографическом мире», – проворчал отец. – Если такие штуковины и дальше будут вырываться на свободу, рано или поздно мы дорого за это заплатим.

– Они связаны пределами создаваемых программ, – заметил я. – Пока программист не введет…

– Бобби готовит законопроект на эту тему, – сообщил сенатор. Он явно гордился своим сыном, который стал участником Генеральной Ассамблеи ООН. – Компьютерные сети слишком сложны для того, чтобы их контролировать, но мы намерены потребовать применения ограничителей в каждой новой ИИ-программе. В таком случае, если ИИ выйдет из-под контроля, он не сможет…

Чушь это… Хакер в два счета все взломает. Ему закон не писан. Любую защиту, созданную одним компом, можно уничтожить при помощи другого. Кое-кто из дружков Джареда Тенера вполне мог попытаться. По е-мэйл. Не могу сказать наверняка, хватит ли у них пороху, но, судя по всему, это была та еще компания. Может, как раз этим они Джару и нравились. Бунтовали так, как мечтал взбунтоваться он сам. Я хотел сказать это вслух, но мне уже давно было пора идти спать, а взрослые часто норовят накинуться на сообщившего то, что они не желают слушать. Стоит сделать один опрометчивый шаг – и мама тут же посмотрит на часы и отправит меня укладываться в постель.

– Филип? – она словно прочитала мои мысли.

– Ну, мам. – Надо ж было ей именно сейчас вспомнить о родительских обязанностях! Как раз началось обсуждение технических вопросов! Я умоляюще взглянул на отца, но он лишь согласно кивнул головой.

Я неохотно пожелал всем спокойной ночи, обнял родителей и отправился наверх в спальню.

В другом конце двора Джаред наверняка уже сидит за компом. В свои пятнадцать лет он начал ложиться спать гораздо позже. Он много чего начал делать, причем почти все эти дела-делишки вели только к его саморазрушению. Время от времени меня подмывало предупредить его отца, но я не мог на это пойти. Кое о чем взрослые должны узнать сами.

Я вздохнул. Друзей-ровесников у меня не было, а выяснить, как поступить правильно, было ой как непросто.

Мистер Скиар, мой психолог, сказал, что мне не следует беспокоиться об эмоциональных сложностях. Нужно стараться вести себя по возможности нормально. Легко сказать – «нормально»! Я понятия не имел, какое поведение считается нормальным для двенадцатилетнего. Прежде мне не приходилось выступать в этой роли.

А мои ровесники? Я очень надеялся, что они к «нормальным» не относятся, – их поведение действовало на меня угнетающе.

Когда-то мистер Скиар объявил, что, несмотря на мои умственные способности, эмоционально я на все реагирую, как девятилетний мальчик. В то время мне и было девять лет. Наверно, теперь эмоционально я реагирую как двенадцатилетний.

Скоро у меня начнут расти волосы в укромных местах. Я проверял, когда сидел в туалете, но пока еще ничего не появилось. Однажды мне показалось, будто я что-то вижу, но так ничего и не выросло. В ежемесячном журнале «Подростковая психология» писали, что созревание – это процесс, сбивающий человека с толку. Хорошо бы поговорить об этом с отцом, но нужно быть осторожным и вести себя так, чтоб не огорчать его. Он меня очень любит. И часто это повторяет.

Лежа в постели, я погрузился в расчеты с иррациональными числами и как-то незаметно заснул.