Претенденты - Сергей Сизарев Страница 12

Судя по часам, она провела под дубом неделю. Теперь, когда зажили переломы, она снова могла ходить. Раз за ней до сих пор не пришли, значит, и не искали. «Ольга» была безлюдна, как и предполагалось. Пятьдесят лет назад, во время Первой хеленмарской, когда дождь из термоядерных боеголовок устремился на Москву, лишь трём из них удалось прорваться сквозь заградительный огонь. Места их подрыва назвали «Ольга», «Мария» и «Ирина». Изначально «Ольга» была шестидесяти километров в диаметре, но по мере того, как дезактивировали местность, её диаметр уменьшился до пятнадцати. Судя по рыжей собаке, уровень радиации упал настолько, что теперь здесь жили звери.

Астра проверила, как там Графен – судя по сигналу с импланта, её конфидент был жив. Больше информации она получить не могла, потому что имплант в голове Графена получился неполноценным. Если бы тогда ей удалось влить в его горло больше наноботов, то иплант развернулся бы полностью, обеспечив её инструментами управления и контроля, но в процессе Графену удалось вырваться из её объятий, а попавших в него наномашин хватило лишь на самый простой инструмент обратной связи – электрошок.

Девочка достала из кармана скафандра мультиинструмент и, переключив его в режим сапёрной лопатки, стала копать могилу. На это ушёл ещё день, но, в конце концов, ей удалось похоронить скафандр под метровым слоем грунта. Она слышала, что в старину диверсантам точно так же приходилось закапывать парашют. Часть скафандра она распилила и скормила встроенному в её тело нанофабрикатору. Как результат – у неё появился синий спортивный костюм, сшитый по современной человеческой моде, с тремя белыми полосками на руках и ногах, а также пара красных мокасин и розовая панамка. Переодевшись в обновки, она стала выглядеть как обычная сельская девочка, зашедшая на запретную территорию, чтобы собрать радиоактивных грибов. Стоило сделать ещё и куртку, потому что летние ночи оказались прохладными, но её нанофабрикатор был компактным, так что производство всяких полезностей занимало много времени. Из тонких ветвей Астра сплела корзинку. Это показалось ей весьма аутентичным. Последние пару дней она перешла целиком на грибную диету, и если некоторые грибы были ещё ничего, то от красных в белую крапинку её очень не по-доброму таращило. Девочка-дракон сожалела, что плохо изучила биосферу Земли перед побегом. Возможно, не всё из того, что она ела, действительно стоило есть. Но теперь, когда она восстановилась, пришло время отправляться в Москву – на встречу с Графеном. Съев вкусные грибы и наложив полную корзину тех, что похуже – в основном, неприятно красных – она двинулась навстречу судьбе.

Странная рыжая собака, которая несколько раз приходила к её ночёвке в надежде разжиться мясным батончиком, с безопасного расстояния наблюдала за тем, как девочка-дракон уходит с её охотничьей территории.

Если спросить Астру, каким был самый сильный соблазн в её жизни, то она без сомнений ответила бы – съесть рыжую собаку.

Неделя после посадки выдалась насыщенной. В конце Графен всё-таки «перепутал педали», и манта проделала в зоне «Мария» отличную просеку. Лес горел – его тушили. Впоследствии в пресс-релизах Министерства это назовут «героическим приземлением» – будто только так и надо сажать летательные аппараты. К чести манты стоило сказать, что прокатившись через лес – благодаря сферическому защитному полю – она ничуть не пострадала.

Первыми к манте прибыли военные контрразведчики и тут же взяли Графена под белы рученьки, чтоб отвезти на одну из своих тайных баз ради допроса, который грозил затянуться на несколько лет – такой у них был стиль работы.

Но им на беду следом прибыл Папа Гендо, причём не сам-друг, а конно и оружно – контры оказались в меньшинстве, когда из подлетевших «фалькатусов» стали высаживаться бойцы спецназа ФСБ. Папа Гендо сказал, что забирает своего подчинённого, и Графена пришлось отдать по-доброму. В качестве выкупа контрам оставили манту. Прямо оттуда Александра, минуя формальные процедуры вроде месячного карантина, отвезли на допрос с пристрастием – в один из лучших пабов столицы, где под пиво он в подробностях рассказал своему спасителю ту историю, что они придумали с Астрой. Папа Гендо не был особо дотошен, так как уже знал о взрыве базы и орбитальном бое.

В федеральных СМИ дали срочный репортаж, породивший ещё одну легенду о Графене – первом человеке, который справился с управлением хеленмарского военного корабля и даже победил три корабля, находившихся на орбите. Графена опять объявили всенародным героем, а бой признали самым ярким за всё время русско-хеленмарского противостояния – по версии журнала «Военное обозрение». Было очевидно, что Графену дадут государственную награду, и, может, даже не одну.

Чуть позже вышел второй репортаж, где уже фигурировала схватка один на один с пудледемоном, и информационное пространство взорвалось снова – обсуждали только это.

Официальный Хеленмар не мог не среагировать. Драконы объявили, что всё это враки, потому что ни один человек не может быть настолько хорош, чтобы победить пудледемона в рукопашной, не говоря уже об управлении мантой. Хеленмарские блогеры склонялись к тому, что это заговор внутри драконьей элиты, чтобы пошатнуть партию военных перед очередными выборами. И пудледемона подсунули больного, и манту похуже, и вообще это многоходовочка Отца драконов Хаяо Кодзимы.

Дни проходили под знаком бесконечных встреч с силовиками, политиками и журналистами. Пару раз Графена возили к манте, где он рассказывал, как ей управлять – пилоты-испытатели и учёные из секретных КБ слушали с восхищением и недоверием, особенно когда он показал, как раскачивать ядро, одновременно управляя формой силового поля и вектором тяги. Контрразведчики уже запустили щупальца в компьютерные мозги корабля, но записи о последних неделях отсутствовали. По легенде, составленной Астрой, ведение бортовых журналов отключили сами драконы, когда готовили операцию по захвату базы.

Лишь поздно вечером Графен попадал домой, к семье, где, лёжа в постели рядом с Марфой, он подолгу не мог уснуть, раз за разом убеждая себя, что кошмар позади, потому что девочка-дракон наверняка погибла, а значит, никто не узнает правды и его честь будет спасена. К концу второй недели он убедил себя, что Астра сгорела в атмосфере, а то, что от неё осталось, покоится в неприметном кратере на территории «Ольги». Когда он представлял это в подробностях, то быстро успокаивался и с улыбкой засыпал. Плечо заживало, жизнь налаживалась.

И это было хорошо.

К нему часто подходили на улице, чтобы попросить автограф – благодаря своему росту и фигуре, Графен был заметным и узнаваемым. Вот и сейчас, когда он, припарковав машину недалеко от Министерства, направлялся к проходной, ему наперерез кинулась девочка лет десяти – он невольно вздрогнул, но тут же заметил, что, в отличие от Астры, – царство ей небесное! – эта была шатенка, в модной одежде и солнечных очках на поллица. Девочка сунула Графену его голографический портрет и попросила писклявым голосом:

– Александр Тимофеевич, подпишите, пожалуйста!

И фломастер ему дала – какая умница! Он решил написать что-нибудь приятное, личное.