Претенденты - Сергей Сизарев Страница 11

Астра сбила остаток хеленмарских рационов на пол и подвинула к себе парочку российских пайков:

– В детстве я ела человечину – нас ею кормили. Но я больше не хочу… Я возьму вот эти два – с рисовой кашей и тушёной фасолью. Ты не против?

– Нет.

– Отлично. Остальные твои.

– Я всегда поражался, как вы, драконы, можете есть разумных существ?

– Это символ нашего превосходства, понимаешь? Вы, люди, можете есть животных, потому что они неразумны, но, по сравнению с нами, вы так же неразумны. Дракон, в зависимости от модели, в два-пять раз умнее обычного человека. Тут роль играет всё – и плотность нейронных связей в головном мозге, и скорость продвижения нервного сигнала, и даже само устройство мозга – какие в нём есть отделы и какова их площадь, с учётом извилин. Это не бросается в глаза при общении с людьми, до уровня которых мы вынуждены снисходить, чтобы быть понятными. Но это бросается в глаза, когда мы, драконы, общаемся друг с другом по мысленной связи, и, когда дело доходит до боя или решения по-настоящему сложных задач, – тогда-то наше превосходство очевидно. У человека шесть слоёв нейронов, а у драконов – от семи до девяти. Между нами пропасть по уровню разумности… И поэтому в Хеленмаре считается, что драконы могут есть остальных разумных точно так же, как базовые люди едят коров и свиней. Мы на вершине пищевой цепочки… Что до меня, то я просто не хочу там больше находиться.

– Тогда попробуй яблочный джем, – Графен подвинул к ней один из пайков. – Последнее время – что-то с чем-то. Похоже, стали делать из настоящих яблок.

– Отлично, – Астра улыбнулась. – Сладкое я люблю.

Графен связался с военным флотом России. С Астрой они проработали его речь так, чтобы добиться ровно того, что было нужно ей, а не флотским. Те хотели выдвинуться навстречу манте и принять её на борт «Шойгу» – крупнейшего крейсера, стоявшего во главе лунной группировки РФ. Графену удалось убедить их, что манта имеет настройки безопасности, которые ему не удалось отключить – она может самостоятельно атаковать российские корабли или даже перейти в режим самоуничтожения, если её пристыкуют к одному из них. Сам Графен тяжело ранен – ему нужно как можно скорее получить квалифицированную врачебную помощь. Раз с русских кораблей получить помощь он не сможет, надо позволить ему приземлиться в России. Так, заодно, они пресекут попытки Хеленмара вернуть манту – если в космосе те ещё могут попытаться это сделать, то на территории России уже не рискнут – это будет чревато развязыванием войны. Графену предложили сесть за Уралом, но тот выдвинул свой вариант – он посадит манту в одну из «Трёх сестёр». Даже если в манте сработает механизм самоуничтожения, стена «Марии» сможет сдержать заражение местности, а сама территория «Марии» безлюдна. Тридцать километров в диаметре – этого хватит, чтобы удержать внутри последствия взрыва ядра манты.

Военные взяли перерыв, и пока они получали все разрешения, Астра ускоренно натаскивала Графена на управление мантой. Его плечо было в плачевном состоянии, но он стоически переносил перегрузки. «Ганбатте кадасай, бака чубака!» – кричала Астра на его неуклюжие попытки поменять курс, что означало «старайся лучше». В ответ Графен с грехом пополам составил фразу «позвольте мне умереть», но девочка-дракон не знала пощады. Чтобы он смог приземлиться самостоятельно, ей нужно было как-то обучить его гравионике, то есть полёту на гравитационных ускорителях в атмосфере планеты, не имея под боком ни планеты, ни атмосферы.

Через день, провожаемые на почтительном удалении боевыми кораблями РФ, они миновали орбиту Луны, густо усыпанную спутниками и станциями. Астра отключила все каналы связи, по которым земной Хеленмар мог попытаться получить управление мантой.

Так как рабочая тяга штурмовика составляла почти сто меганьютонов, в пиковом значении добираясь до трети гиганьютона, манте не нужны были долгие орбитальные пляски с постепенным гашением скорости о верхние слои атмосферы. Это было крайне опасным – каждый виток давал хеленмарской ПВО возможность ударить по собственному штурмовику, поэтому, окружив себя силовым полем, манта начала ООП – отвесное орбитальное падение, также известное как планетарный таран. В два часа ночи по местному времени сияющий шар ворвался в воздушное пространство мегаагломерации Москвы. Двигатель работал на полную мощность, позволяя манте тормозить, силовое поле играло роль парашюта. Графен направил манту в центр «Ольги», меньшей из «Трёх сестёр». Они увидели их ещё с орбиты – три пятна тьмы на сияющей медузе мегаагломерации. «Ольга» располагалась на месте старого Чехова. Астра, одетая в боевой скафандр, выпрыгнула из люка, и штурмовик тут же сменил курс, направив нос в центр «Марии» – куда и планировалось приземлиться.

Покинув защитное поле манты, Астра сама стала метеором – вокруг неё вспыхнуло облако плазмы. Раскинув конечности, она тормозила как могла. Земля приближалась. Скорость снизилась до четырёхсот километров в час. Скафандр серьёзно обгорел, система охлаждения едва справлялась. Удерживая «Ольгу» в центре визора, Астра неслась навстречу черноте. Минуту спустя, она влетела в лес, ломая ветви, пока, наконец, не треснулась в старый дуб. К тому времени сознание уже покинуло её, так что сам удар она не запомнила.

Первый раз Астра очнулась под вечер. Забрало было разбито, его крошки лежали на лице. Боли не было, но она догадывалась, что большинство костей сломано, и драконовский организм отчаянно борется за выживание. Подавление боли – главный признак тяжёлых повреждений и активной регенерации. Понимая, что сейчас ей ничего не светит, девочка уснула. В следующий раз она пришла в сознание ранним утром – в шлем задувал ветерок. Она попробовала поднять руки – не получилось, попыталась шевелить ногами – не вышло. Нащупав губами мундштук «поилки», утолила жажду и снова уснула.

На третий день Астра смогла пошевелить руками. Пальцы слушались плохо, но ей удалось снять шлем – тот откатился. Нащупав грудной клапан, стала расстёгивать его, но, утомившись, провалилась в сон. Скафандр она смогла снять только через два дня, когда в строй вернулись ноги. Словно бабочка, выползающая из куколки, она выбралась из развалин скафандра, чувствуя себя скорее червяком. Было больно. Видимо, блокада не могла длиться вечно. Оставшись в термобелье, Астра легла рядом со скафандром и вытащила из ранца ёмкость с водой и несколько батончиков аварийного питания. Начав есть батончик, по драконовскому обыкновению – с мясным вкусом, девочка отрубилась.

Проснулась она от того, что кто-то лизал ей пальцы. Повернув голову, она увидела странную собаку – рыжую, с чёрными ногами, белой грудью и белым кончиком хвоста. Собака съела батончик, и теперь, похоже, пристраивалась, чтобы съесть Астру.

Девочка убрала руку, и собака испуганно отбежала. Тогда Астра распечатала ещё один батончик и показала собаке. Та осторожно приблизилась и, резко выхватив батончик, убежала в кусты.

«Странная собака», – подумала Астра и уснула. Той же ночью, при свете звёзд, на неё напал дикий жор, и она смолотила оставшиеся батончики, запив их остатками воды, а потом ей захотелось в туалет, и это было целое приключение, потому что если лежать, то не больно, а если двигаться, то наоборот. Совершив подвиг во имя собственного выживания, Астра уснула на старом месте.