2012. Лава и пепел - Дэн Грин Страница 11

Марти бросился проверять полученные данные через открытые источники. Все подтверждалось! Черт возьми! Все было так просто! Все было на поверхности! Просто никто не удосужился связать воедино, казалось бы, абсолютно разрозненные нити, не имевшие друг к другу никакого отношения. И автор сайта не связывал их. Он просто верно ставил вопросы. А делать выводы позволял читателю. И то, что открывалось взору, было грандиозно. И это было страшно.

Джейн неслышно подошла сзади и тяжело вздохнула, увидев, чем занимается муж.

— Ты же обещал не включать компьютер дома без особой необходимости, — упрекнула она.

Марти даже вздрогнул от неожиданности. Первым его движением было прикрыть чем-нибудь экран, будто по одной открытой страничке его жена могла понять все, что уже понял он.

— Это особая необходимость, милая. Поверь мне. Мне нужен еще час. Прости!

— И что же ты такое нашел, что было бы важнее жены и дочери? — невесело усмехнулась Джейн.

Марти открыл рот и снова закрыл его. Теперь он понимал, что имел в виду Барни. Если он расскажет то, что узнал, даже любимая жена сочтет его сбрендившим. А если она поверит, это будет еще хуже. Потому что открывающаяся картина его самого пугала до чертиков. Перекладывать это на хрупкие женские плечи было бы подлостью.

— Я расскажу тебе это в Йеллоустоне, — сказал он. — Это нужно увидеть своими глазами.

— Я принесу тебе кофе, — вздохнула она и пошла вниз.

Марти с острой жалостью посмотрел ей вслед. Каждый раз, когда он расстраивал свою жену, он чувствовал себя мерзавцем, преступником.

— Джейн, — позвал он.

Она обернулась.

— Вы с Мэгги — это все, что у меня есть. Вы — все, чем я живу. То, что я сейчас делаю, — это и для вас тоже. Даже в большей степени для вас.

Джейн мягко улыбнулась и повторила:

— Я принесу тебе кофе.

Стемнело. Горячее солнце штата Колорадо, как сбитый самолет, рухнуло за пики Скалистых гор, вырезав на золотистом крае неба жгучую серебряную нить хребтов. Марти ничего этого не видел. Он не видел, как Джейн трижды меняла ему кружку с кофе, причем последняя так и осталась остывать нетронутой. Не видел, как, заглянув в кабинет, жена покачала головой и ушла спать одна в большую кровать, предназначенную для двоих любящих друг друга людей.

Сеть засосала его. Пальцы нервно теребили компьютерную мышь. По лицу скакали тени и отсверки от монитора. Глаза лихорадочно блестели, в них светилось отражение экрана. А внутри уже разбухал огнем уголек страха. Страха понимания.

Он еще не все сложил в стройную картину, но то, что он увидел, было красноречивей любых официальных документов. Десятки, сотни разрозненных событий, которые сами по себе не значили ровным счетом ничего либо значили очень мало, вместе складывались в чудовищный по своей циничности и невероятности чертеж.

Марти не был «классическим американцем». Он не питался в фастфуде, не смотрел футбол и бейсбол, не задирал ноги на стол, не смеялся и не разговаривал громко в общественных местах. Он не ходил на выборы, не поднимал на День независимости флаг на лужайке перед домом и при исполнении гимна вставал только тогда, когда вставали все остальные, — дома перед телевизором он гимн игнорировал. Он не считал Америку безгрешной. Когда вводили войска в Ирак, когда осадили, но так и не посмели тронуть мятежный Иран, зато в отместку за это разбомбили Северную Корею — он не считал, что Америка несет в эти страны свет демократии. Он считал, что там зарабатывают деньги. Он весьма скептически относился к идее неподкупности правительства и президента и их радения за народ Америки.

Но даже он не мог себе представить масштабов того чудовищного предательства, которое сейчас все четче и четче смотрело на него с экрана компьютера. Это было похоже на ту самую кальдеру Йеллоустонского супервулкана. Можно всю жизнь прожить в ней и не знать, что ты в центре самого страшного на Земле сооружения, придуманного матушкой-природой. Нужно было подняться над землей на пару-тройку десятков километров, а лучше глянуть из космоса, чтобы это заметить. Чтобы это осознать.

Так и тут, чтобы увидеть суть происходящего, нужно было просто абстрагироваться, отбросить вопросы типа «верю — не верю» или «это невероятно» и взглянуть на все под другим углом. Под каким смотрят на муравьев люди. Под каким смотрят на людей те, кто считает их муравьями. Все дело в масштабе.

Кровавая рана человечества — Ближний Восток — приковывал внимание людей. Там шла непрекращающаяся война. Десятки конфликтов меньшей интенсивности где тлели, где вспыхивали по всему земному шару. На фоне этого пожара никто не заметил или не обратил внимания, как вдруг сам по себе взял да и потух один маленький, но жгучий уголек.

Кто знает про такую страну Либерию? Ну, разве что какой яйцеголовый умник из серьезного колледжа выкопает в закромах своей памяти, что эта страна обладает самым крупным в мире торговым флотом, при том что своих кораблей там практически нет. Что там 15 лет идет гражданская война на уничтожение. Стоп-стоп! ШЛА!

Чудесным образом эта война была прекращена чуть ли не одним мановением руки, когда к власти в Либерии пришла Элен Джонсон-Серлиф. Первая на континенте женщина-президент это уже нонсенс. Но самое странное — она не принадлежала ни к одному из причастных к власти этнических кланов. Даже в США клановость значит многое. В Африке — это значит все.

Еще в начале семидесятых годов прошлого века эта чернокожая выпускница Гарварда была помощником министра финансов. И была обвинена в краже трех миллионов долларов. Что не помешало ей в скором времени самой занять пост министра финансов. С конца девяностых Элен ринулась в политику. И везде ее сопровождали американские деньги. Со второй попытки в 2006-м она таки стала президентом страны. При этом, что удивительно, оставшись на руководящих постах сразу в четырех банках, два из которых были, как минимум, с мировой известностью. Это не считая пары инвестиционных и нескольких других коммерческих компаний.

И вот тут началось самое интересное. В затурканную, никому не нужную страну хлынули инвестиции. Уровень жизни аборигенов попер вверх. Джонсон-Серлиф перекрыла кран помощи обезумевшей от крови соседней Сьерра-Леоне, которую оказывало предыдущее правительство.

Правда, помощь эта была невелика. И это было большей частью вовсе не оружие, а продовольственные грузы. В общем, воюющие стороны в Леоне на это «эмбарго» плевать хотели. Зато этого хватило для того, чтобы ООН сняло с Либерии санкции на экспорт алмазов.

Вскоре в Либерию прибыл контингент войск США. До этого там была только охрана посольства. Десяток вертолетов с авианосцев перебросил в аэропорт Монровии полторы сотни морпехов. Несчастный неполный батальон. Это было последнее официальное сообщение о направлении в Либерию американских солдат.

Неофициальных было больше. Намного. Но их приходилось вылавливать из Интернета сачком с мелкой ячейкой. И вообще, складывалось ощущение, что после победы Джонсон-Серлиф на выборах Либерия исчезла с карты интересов американских журналистов. Какие-то данные Марти выловил из иностранных средств массовой информации, из блогов обычных интернет-жителей.