Забавы жестоких богов - Александр Петров Страница 10

Доктор Шиндлер, плотный и румяный жизнерадостный толстяк, вошел в столовую. Одновременно раздался отдаленный грохот взрыва. Толчок бросил Шиндлера обратно. Со столов попадала посуда. Доктор ухватился за косяк, потом, восстановив равновесие, прошел мимо невозмутимо обедающих пилотов к столику, где сидел Джек.

— Не помешаю?

— Присаживайтесь, доктор. — Капитан поднял глаза, глядя, как Шиндлер укладывает на свободный стул средних размеров коробку.

— Что это?

— Бомба, молодой человек, — ответил доктор и улыбнулся. В этот момент станцию снова качнуло, еще один астероид ударил в защитное поле Базы.

— Эти столкновения… — сказал доктор. — Еще немного, и придется устанавливать компенсаторы во всех помещениях и в коридорах. Корректоры курса не справляются. Кто бы мог подумать… Хороший человек был Додик, мир его праху, фрукты мне привозил, но вот после смерти столько хлопот доставил.

— Глупо и обидно погиб, взорвался прямо на оси переходника. — Эндфилд снова отправил в рот очередную порцию обеда.

— Джек, вы думаете, это «бешеная собака»?

— А что это может быть еще? — удивился тот. — Комиссия высказалась однозначно.

— Представьте себе, что некто подкладывает заряд в транспортный корабль…

— Вы большой фантазер, доктор. — Эндфилд с улыбкой посмотрел ему в глаза. — Прямо как юноша. Шиндлер смутился и полез в коробку.

— Фантазия — то, что делает жизнь более полной и насыщенной. А это последний дар Дрейзе, так сказать. — Он извлек из коробки пару яблок. — Это вам, молодой человек, берите, не стесняйтесь. Теперь долго не будет, — добавил доктор, выложив остаток фруктов себе и бросив упаковку в утилизатор.

— Спасибо, доктор. — Джек положил их на тарелку и принялся за свой обед.

— Молодой человек, молодой человек. Можно ли быть таким варваром? Стряпню нашего синтезатора невозможно есть, но никто не жалуется на мерзкий вкус пищи.

— А по-моему, неплохо.

— Еду должен готовить повар, со старанием и любовью, из натуральных продуктов. Только тогда она содержит силу жизни.

— А я считал и считаю, что достаточно повторить все структуры и связи.

— Но как вы повторите жужжание пчелы над цветами, летний ветерок, тихий ночной дождик, который поливал это яблоко?

Крепкие белые зубы Шиндлера с хрустом впились в румяный бок.

— Доктор, вы поэт в душе.

— Да, это близко к поэзии. Жизнь плохо вписывается в категории машинного моделирования, двух — и даже новомодной семиполюсной логики. Живое должно быть с живым. Взять большинство пилотов — они слишком напоминают свои аппараты по внутреннему содержанию. Никаких внутренних переживаний, атрофия чувств, только «Да» или только «Нет», удручающая прямолинейность.

— Пожалуй, в этом нет ничего плохого. Почему бы вам самому не попробовать полетать на крейсере. Полное слияние с машиной, легкость, быстрота, мощь. В человеческом языке нет понятий, которые отдаленно описали бы, что испытывает человек, когда полевая структура его энергетической сущности сопрягается с электронным мозгом корабля. Расширение границ времени и пространства, всемогущество и бессмертие, соединение с Вселенной — так с большой натяжкой можно это определить.

— Изысканнейший из наркотиков? А как же эмоции, переживания, любовь? Или отбросить как ненужный хлам?

— Местный бордель, — засмеялся Джек, — пилотами-мастерами практически не посещается.

— Я, молодой человек, серьезно, а вы все шутите. Ну да ладно. Попробуйте яблочко.

Эндфилд откусил, прожевал, проглотил. Шиндлер глядел на него ожидая.

— Вкусно.

— И все?! — возмутился Шиндлер. — Разве вы не чувствуете, как сила жизни наполняет вас?

— Вы об энергии? Космос переполнен ею, звезды, планеты, даже астероиды несут заряд вполне годной для усвоения человеком энергии в огромных количествах.

— Нет, молодой человек, я не о той силе, которую обожают пилоты-«обмороки», — доктор улыбнулся. — Это та жизненная энергия, которая делает более живым, эмоциональным, чувственным, покоряет женщин, внушает страх мужчинам.

— Иными словами, делает человека более животным?

— Если хотите… Джек, если вы свободны, приходите вечером играть в шахматы, мы можем продолжить эту тему.

В коридоре Джека остановил Глеб Быков, штурман его экипажа, однокурсник и друг.

— Что это Плотоядный тебя обхаживает? — спросил он, хмуро глядя на Эндфилда.