Мастер и Маргарита - Михаил Булгаков Страница 20

Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал:

– Здравствуйте, доктор.

Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него,а на Ивана Николаевича.

Тот сидел совершенно неподвижно, со злым лицом, сдвинувброви, и даже не шевельнулся при входе врача.

– Вот, доктор, – почему-то таинственным шепотом заговорилРюхин, пугливо оглядываясь на Ивана Николаевича, – известный поэт ИванБездомный... вот, видите ли... мы опасаемся, не белая ли горячка...

– Сильно пил? – сквозь зубы спросил доктор.

– Нет, выпивал, но не так, чтобы уж...

– Тараканов, крыс, чертиков или шмыгающих собак не ловил?

– Нет, – вздрогнув, ответил Рюхин, – я его вчера видел исегодня утром. Он был совершенно здоров...

– А почему в кальсонах? С постели взяли?

– Он, доктор, в ресторан пришел в таком виде...

– Ага, ага, – очень удовлетворенно сказал доктор, – а почемуссадины? Дрался с кем-нибудь?

– Он с забора упал, а потом в ресторане ударил одного... Иеще кое-кого...

– Так, так, так, – сказал доктор и, повернувшись к Ивану,добавил: – Здравствуйте!

– Здорово, вредитель! – злобно и громко ответил Иван.

Рюхин сконфузился до того, что не посмел поднять глаза навежливого доктора. Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снялочки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил уИвана:

– Сколько вам лет?

– Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! – грубозакричал Иван и отвернулся.

– Почему же вы сердитесь? Разве я сказал вам что-нибудьнеприятное?

– Мне двадцать три года, – возбужденно заговорил Иван, – и яподам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! – отнесся он отдельнок Рюхину.

– А на что же вы хотите пожаловаться?

– На то, что меня, здорового человека, схватили и силойприволокли в сумасшедший дом! – в гневе ответил Иван.

Здесь Рюхин всмотрелся в Ивана и похолодел: решительноникакого безумия не было у того в глазах. Из мутных, как они были в Грибоедове,они превратились в прежние, ясные.

«Батюшки! – испуганно подумал Рюхин, – да он и впрямьнормален? Вот чепуха какая! Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили?Нормален, нормален, только рожа расцарапана...»

– Вы находитесь, – спокойно заговорил врач, присаживаясь набелый табурет на блестящей ноге, – не в сумасшедшем доме, а в клинике, где васникто не станет задерживать, если в этом нет надобности.

Иван Николаевич покосился недоверчиво, но все же пробурчал:

– Слава те господи! Нашелся наконец хоть один нормальныйсреди идиотов, из которых первый – балбес и бездарность Сашка!

– Кто этот Сашка-бездарность? – осведомился врач.

– А вот он, Рюхин! – ответил Иван и ткнул грязным пальцем внаправлении Рюхина.

Тот вспыхнул от негодования.

«Это он мне вместо спасибо! – горько подумал он, – за то,что я принял в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!»

– Типичный кулачок по своей психологии, – заговорил ИванНиколаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, – и притом кулачок,тщательно маскирующийся под пролетария. Посмотрите на его постную физиономию исличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу!Хе-хе-хе... «Взвейтесь!» да «развейтесь!»... А вы загляните к нему внутрь – чтоон там думает... вы ахнете! – и Иван Николаевич зловеще рассмеялся.

Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, чтоон отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался наповерку злобным врагом. И главное, и поделать ничего нельзя было: не ругатьсяже с душевнобольным?!

– А почему вас, собственно, доставили к нам? – спросил врач,внимательно выслушав обличения Бездомного.

– Да черт их возьми, олухов! Схватили, связали какими-тотряпками и поволокли в грузовике!

– Позвольте вас спросить, вы почему в ресторан пришли водном белье?

– Ничего тут нету удивительного, – ответил Иван, – пошел якупаться на Москва-реку, ну и попятили мою одежу, а эту дрянь оставили! Неголым же мне по Москве идти? Надел что было, потому что спешил в ресторан кГрибоедову.

Врач вопросительно посмотрел на Рюхина, и тот хмуропробормотал:

– Ресторан так называется.

– Ага, – сказал врач, – а почему так спешили? Какое-нибудьделовое свидание?

– Консультанта я ловлю, – ответил Иван Николаевич и тревожнооглянулся.

– Какого консультанта?

– Вы Берлиоза знаете? – спросил Иван многозначительно.

– Это... композитор?

Иван расстроился.

– Какой там композитор? Ах да, да нет! Композитор – этооднофамилец Миши Берлиоза!

Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить.

– Секретаря МАССОЛИТа Берлиоза сегодня вечером задавилотрамваем на Патриарших.

– Не ври ты, чего не знаешь! – рассердился на Рюхина Иван, –я, а не ты был при этом! Он его нарочно под трамвай пристроил!

– Толкнул?

– Да при чем здесь «толкнул»? – сердясь на общуюбестолковость, воскликнул Иван, – такому и толкать не надо! Он такие штукиможет выделывать, что только держись! Он заранее знал, что Берлиоз попадет подтрамвай!

– А кто-нибудь, кроме вас, видел этого консультанта?

– То-то и беда, что только я и Берлиоз.

– Так. Какие же меры вы приняли, чтобы поймать этого убийцу?– тут врач повернулся и бросил взгляд женщине в белом халате, сидящей за столомв сторонке. Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах.

– Меры вот какие. Взял я на кухне свечечку...

– Вот эту? – спросил врач, указывая на изломанную свечку,лежащую на столе рядом с иконкой перед женщиной.

– Эту самую, и...

– А иконка зачем?