В постели с тираном. Книга 2. Опасные связи - Диан Дюкре Страница 66

Юная мать отнюдь не тратит много времени на стряпню, а Слободан хотя и моет посуду, но очень редко. Станислава, приезжая к ним, с ужасом наблюдает царящий в квартире кавардак, забирает посуду с собой, чтобы помыть ее у себя дома и затем привезти обратно чистой. Как-то раз она не выдерживает и с горечью заявляет: «В этом доме ничего не работает, и от тебя нет никакого толку!» Станислава после женитьбы младшего сына чувствует себя одинокой. Ее зрение постепенно ухудшается, и вскоре она уже не может развеять тоску чтением. Слободан, всецело погрузившись в новую жизнь, навещает ее очень редко, и она перестает приезжать в гости к Слободану и Мире. Ее отношения с невесткой не из лучших. «Когда Станислава приезжала в Белград повидаться со Слобо, Мира уходила из квартиры в ту же самую минуту, в которую Станислава в ее квартиру входила» [224], – вспоминает одна из подруг Миры.

После женитьбы детей Станислава не может обрести новый смысл жизни. Чувствуя себя покинутой, она в 1972 году через десять лет после смерти бывшего мужа оканчивает жизнь самоубийством: она вешается. Слободан, которого терзает чувство вины, как-то признается одному из друзей: «Она так никогда и не простила мне Миру» [225]. Он часто приходит на могилу, но всегда без жены. Гражданка Маркович придумала себе очередную причуду: она заявляет, что терпеть не может кладбищ.

Благодаря тому, что Мира получает ученую степень доктора наук, защитив диссертацию на тему «Социологические аспекты воспитания в самоуправлении», она начинает преподавать в университете. Отныне она с гордостью добавляет к своей фамилии звание доктора наук. Слободан же, наконец расставшись со своими неизменными «белыми и блестящими нейлоновыми рубашками» [226], которые являлись отличительной особенностью его имиджа в университете, поступает на работу в национальную газовую компанию. Его «сдержанная» манера поведения и «аристократический вид», дополненные постепенно выработавшейся у него необычайной аккуратностью и педантичностью, позволяют ему, уйдя из газовой компании, устроиться на работу в самый большой банк страны – «Беобанк».

Мира вполне довольна супругом. Они вскоре обменивают свою квартиру на более просторное жилище, находящееся в том же квартале – в доме № 187 по улице Юрия Гагарина. Слободан покупает красную «ладу», на которой во время отпуска едет с женой на отдых в Дубровник. Вскоре они нанимают няню, поскольку третьего июля 1974 года их семья увеличивается: у них рождается сын Марко. Все вроде бы идет хорошо, но у малыша обнаруживается проблема со здоровьем: прошло несколько дней после рождения, а один глаз младенца так и не открылся. Врачам нечем успокоить встревоженную мать. Находчивый Слободан шутит: «Не бойся, он ведь будет мужчиной, а мужчине нет необходимости быть красивым». Несколько дней спустя глаз, к всеобщему удивлению, открывается.

Вскоре в семье возникает еще одна проблема: нанятая няня – напористая крестьянка – относится к своей работе с чрезмерным рвением и начинает поучать Миру, как той следует обращаться с новорожденным. Когда наступает лето и Слободан собирается отправиться с семьей в Дубровник, няня дает последние наставления: ни в коем случае не допустить, чтобы ребенок, выходя из воды, простудился. Однако когда Слободан и Мира возвращаются вместе с Марко из Дубровника, ребенок простужен. «Чтобы избежать неприятного разговора с ней, мы не стали открывать ставни, делая вид, что дома никого нет», – вспоминает доктор наук, которая побаивалась няни. Однако суровая крестьянка разгадывает обман и является, кипя от гнева, к чете Милошевичей. «Я же тебе говорила, ты ходишь на пляж только для того, чтобы читать свои книги, а все остальное тебя не волнует… Посмотри, в каком состоянии ты мне его привезла!» – набрасывается няня на смущенную мать.

Слободан достигает больших успехов в работе, вызывая чувство гордости у супруги. «Хотя я мало что знаю о банках и совсем ничего не понимаю в финансировании, я заметила, что он, похоже, станет одним из великих банкиров мира», – вспоминает Мира. Слободан и в самом деле общается с самыми крупными финансистами планеты, и такая его работа открывает ему ворота на Запад. Став в 1978 году директором «Беобанка», он в конце года едет в Нью-Йорк, где открывается представительство этого учреждения. Слободан посещает университетский городок престижного Гарвардского университета и затем шутит по этому поводу: «Теперь, когда мне будут задавать вопросы о моем образовании, я смогу сказать, что провел некоторое время в Гарварде».

Однако долгая разлука между Слобо и Мирой невозможна, и вскоре Мира приезжает на две недели к мужу в Америку в составе туристической группы. Она посещает Нью-Йорк и Ниагарский водопад. Поглазев на нью-йоркскую суету и на бурление ниагарских вод, она заявляет: «Цивилизация, в которой не знают Достоевского […], мне понравиться не может». Дети Слободана с нетерпением ждут возвращения отца, завоевавшего немалую известность благодаря своим достижениям. Слобо не скупится на подарки для Марии и Марко. Мира с гордостью ставит на свой ночной столик фотографию, на которой Слободан запечатлен рядом с могущественным Дэвидом Рокфеллером.

«Атмосфера нашей жизни не очень отличалась от общей атмосферы, в которой жил мир», – полагает она. Однако вкусы четы Милошевичей все же изменились – и существенно – по сравнению с тем периодом, когда они еще только начали встречаться в тихом городке Пожаревац. Мира увлеклась средневековой музыкой. Слободан не упускает возможности послушать «Темную ночь» – популярную русскую песню, написанную для кинофильма «Два бойца», ставшего классическим произведением советского кинематографа. В его репертуаре, однако, не одни лишь русские песни: у себя дома он зычным голосом поет также французские и народные сербские песни.

В области литературы вкусы супругов отличаются. «Он предпочитал американскую литературу, а особенно американскую литературу второй половины XX века», – вспоминает Мира. Она же обожает русскую классику, которая ассоциируется у нее с «благородством и величием души, понять которые могут только славяне […]. Иррациональная эмоциональная жизнь и отсутствие равновесия между разумом и чувствами – это самое что ни на есть славянское». Она упрекает супруга за то, что он заставил ее изучать социологию, а не литературу, к которой ее тянет и умом, и сердцем.

Вкусы Слободана более заурядные. Он почти не проявляет интереса к шикарной и модной одежде, автомобилям, дорогостоящим украшениям. Зато ему очень нравится выпить после работы хорошего виски и выкурить при этом небольшую сигару. Еще он обожает продукты моря, которыми славится Югославия и к которым он умеет подобрать подходящее сухое белое вино. Что касается мяса, то он не устоит перед жареным ягненком и поросенком на вертеле. Однако что нравится ему больше всего, так это есть все это в хорошей компании. Мира, предпочитающая разглагольствовать о той классовой борьбе, которая будет, судя по всему, происходить в начале XXI века, отнюдь не отличается чревоугодием. Особенно ей нравятся веселые компании, которых как раз не любит ее муж. «У них были очень разные вкусы, – вспоминает Душан Митевич, дядя Миры. – Когда они были вместе, угодить им обоим одновременно было почти невозможно. Угостить ее чем-то – задача весьма сложная, потому что человек она очень тяжелый».