Храм фараона - Зигфрид Обермайер Страница 66

Из окрестностей прибыли много народа. Из маленького городка Шедит пришел каждый, кто уже или еще мог держаться на ногах. Эти жители оазиса не пали ниц, подобно придворным чиновникам, когда появился Благой Бог, они скакали, прыгали, аплодировали и кричали во все горло. Рамзес, который обычно видел только склоненные спины, порадовался искренней привязанности своего народа, которая не стала меньше, несмотря на тяжелые налоги. Ненависть и возмущение люди вымещали на сборщиках налогов, которые со связками палок передвигались по стране и от которых каждый старался скрыться. То, что сборщики выступали в качестве чиновников царя, мало им помогало: простые люди считали их злодеями, Благой Бог же стоял выше подобных вещей и одним своим появлением превращал любой день в праздник.

Для юного Сети все было как во сне. На него мало обращали внимания во дворце, где он рос с другими многочисленными детьми царя, потому что весь свет любви почитания падал только на отпрысков обеих главных жен. Теперь он сам принимал во всем участие, носил на лбу урей и наполовину оглох от громких ликующих криков, которыми приветствовали царя и принцев, а значит, и его самого.

Когда царская процессия исчезла за дверями большого пилона, показалось, что они попали в другой мир. Снаружи были шум, жизнь, краски — внутри царила торжественная тишина храма. И царь снова смотрел на ряды низко склонившихся спин.

Чтобы почтить храм, царь надел двойную корону, принцы — переплетенные золотыми нитями роскошные парики и маленькие обручи венцов с уреями. Так они прошли во внутренний двор храма, сопровождаемые слугами, которые вели с собой жертвенных животных: безупречного теленка, трех белоснежных коз и несли в деревянной клетке гусей и голубей. Однако животных только показали, чтобы затем их снова вывести, потому что жертвовать разрешалось только в переднем дворе храма.

Гебу и его одетые в свежие льняные деяния помощники упали на колени и умоляюще протянули вперед руки. Позади встал на колени женский хор, и некоторые певицы выглядывали сквозь протянутые руки, чтобы посмотреть на статного царя и прекрасных принцев.

Когда Гебу затянул гимн, Меру бросил украдкой взгляд на царскую семью. Он с удовлетворением почувствовал, как поднимается в нем гнев. Вот они стоят во всей роскоши, почитаемые народом, как боги, наделенные бесконечной властью. Они могут все, и все, что они делают, признается прекрасным. Он же, Меру, искалечен и долгое время принужден был вести жизнь, состоящую из убийств, грабежей и насилия.

А когда эта сытая царская жизнь подходит к концу, богато убранное Жилище Вечности ожидает каждого, в ком течет кровь Ра, и они могут продолжить беззаботную жизнь в привычной роскоши и в Царстве Озириса. Для него же, если бы он снова осмелился показаться среди честных людей, соорудили бы в Мемфисе эшафот с костром.

С мрачным удовлетворением он слышал лающий голос жреца Гебу, который хвалил фараона:

— О, Гор, Могучий Бык, любимец Маат, ты бог войны среди царей, ты бык среди властителей, большой и сильный, как твой отец Сет. Это ты пленяешь бунтовщиков, ты принимаешь вельмож и вождей уже земных с их дарами. Они трепещут, члены их дрожат пред тобой, царь Рамзес. Это ты раздавил страну хеттов и превратил ее в гору трупов, как мрачная Сехмет, когда она насылает чуму. Ты посылаешь на них свои стрелы, и владыки чужих стран покоряются тебе.

Ты царь, сияющий под двумя коронами, самый сильный в Кеми, победоносный на поле сражения, мрачный воин с сильным сердцем, который простирает руки, как стены, вкруг своих воинов, который живет вечно, как Ра, Благой Бог Узер-Маат-Ра-Сетеп-Ен-Ра-Мери-Амон-Рамзес!

Когда хорал отзвучал, Рамзес встал, взял приготовленный горшочек с курениями и один прошел в святилище, где принес богу Себеку жертву благовониями.

С внешнего двора послышался рев теленка, которому помощник жреца воткнул в сердце длинный кинжал. Козам перерезали горло и, как у теленка, вынули внутренности и положили в бронзовое ведро.

Себеку единственному редко приносили жертвы на огне, потому что он сам мог пожирать жертвенных зверей в образе своих священных крокодилов. С частыми поклонами Гебу провел царя и принцев к бассейну позади святилища, где ожидали живые воплощения Себека в образе двух увешанных украшениями крокодилов.

— Как правило, Богоподобный и вы, высокочтимые принцы, Себек выказывает свою особую милость и приязнь, если принимает предложенные жертвенные дары, то есть когда священные звери пожирают ее.

Помощники жрецов поставили наполненные внутренностями ведра и предложили высоким гостям большие двузубцы из позолоченной бронзы. Фараон насадил на острия сердце теленка и бросил его зверям. Еще в полете его подхватил более быстрый крокодил и тут же исчез с ним в мутной воде. То, что разочаровывало многих паломников, потому что перекормленные крокодилы не испытывали желания что-либо пожевать, Гебу умно предотвратил.

Принцы тоже взяли двузубцы, насадили внутренности трех коз и с восторгом бросили их вниз, где оба крокодила, звеня украшениями, метнулись к ним, чтобы как можно быстрее схватить еще теплую плоть.

— Какое счастье! — пробормотал расчувствовавшийся Гебу. — По всему видно, что Богоподобный почитает бога Сета, ибо того связывает сердечная дружба с Себеком. Я еще никогда не видел священных зверей такими голодными, как при тебе, Гор, любимец Маат, великий властью и прекрасный годами, и перед твоими юными Соколами, уже сильными, как львы, и прекрасными обликом.

Меру с другими помощниками жреца ждал позади и наблюдал за веселым азартом принцев. Он не мог отличить одного от другого, он не знал, который из них рожден Нефертари, который — Изис-Неферт. Он просто наблюдал за Амани, явно самым старшим и самым почитаемым, потому что остальные уступали ему место, и царь, казалось, предпочитал его.

«Вероятно, это его любимый сын или даже наследник престола», — подумал Меру. Он увидел, как Амани подхватил двузубцем язык теленка и бросил его, но оба крокодила не обратили на него внимания, протопали мимо и схватили другие куски.

«Плохой знак, — подумал Меру. — Может быть, это Себек посылает мне его».

Потом он попытался себе представить, как эти высокие красивые молодые люди могли бы выглядеть без носа и ушей. Ха! Тут ведь не было никого, кого бы могли изуродовать, даже если бы они кого-нибудь неправедно убили, ведь они были детьми Солнца, носили в себе священное семя Амона и стояли выше законов.

— Воняет! — тихо сказал царь и взглянул на Амани.

Потом они быстро удалились, и Гебу, который надеялся при случае намекнуть Богоподобному о своих заслугах, о своей тяжелой работе и о том, как пренебрегает своими делами верховный жрец, к сожалению, такой возможности не получил. С ним милостиво, но быстро простились, и он получил несколько дебов золота для храмовой сокровищницы.

Он подумал с горечью:

«Это не тот царь, который снова сделает Себека великим или вернет ему прежний статус бога всего царства».

Все занятые в храме весь день ели жареную телятину и козлятину, крокодилы Себека также были сытно накормлены. На следующий день Меру попросил отпустить его на охоту, сославшись на то, что посещение фараона так подействовало на него, что он должен отдохнуть и расслабиться.