Последние сто дней рейха - Джон Толанд Страница 6
Последние сто дней рейха - Джон Толанд читать онлайн бесплатно
Вопрос был отложен. Как только совещание закончилось, Беделл Смит отправил Эйзенхауэру телеграмму в Версаль: Представители британского штаба настаивают на заключении договоренности о сосредоточении главных усилий на севере, а вам не следует откладывать другие операции до тех пор, пока вы не уничтожите всех немцев к западу от Рейна…
Пока продолжались дебаты, политические лидеры обеих стран находились на борту кораблей. Черчилль на корабле Ее Величества «Орион», находящемся в гавани Валлетты, где он слег с высокой температурой. Президент Рузвельт обосновался на новом крейсере «Куинси» в трех днях пути от Мальты. Он считал, что одного дня участия в «Крикете» будет достаточно, поскольку ему не хотелось вступать в продолжительные дебаты с Черчиллем по поводу предложения премьера прорваться через Балканы к Вене и Праге.
Президент отмечал шестьдесят третий день рождения, и его единственная дочь миссис Анна Беттигер организовала в его честь празднование. В Соединенных Штатах день рождения президента также отмечался "Маршем десятицентовиков" — самым любимым благотворительным мероприятием Рузвельта.
День 30 января отмечался также и в Германии. В 1933 году, в том же году, когда Рузвельт вступил в должность президента на свой первый срок, президент Пауль фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера канцлером Германии. Двенадцать лет спустя партийные лидеры на всех фронтах должны были рассказывать своим подчиненным о радужных перспективах, ждущих их впереди, и убеждать, что войну все еще можно выиграть. Обергруппенфюрер СС Карл Вольф, главный уполномоченный СС при группе армий «Ц» в Италии, собрал в своей резиденции всех ключевых лиц.
В прошлом адъютант Гиммлера, большой, энергичный и простоватый человек, горячо веривший в национал-социализм и настолько близкий к рейхсфюреру Гиммлеру, что мог подписывать свои письма ему «Вольфчик». Когда же Вольф посмотрел на речь, которую ему предстояло произнести, а в ней содержались такие слова, как "окончательная победа", то они застряли у него в горле. Как можно победить в войне, если чудес не бывает? Вольф произнес импровизированную речь, в которой даже не упоминалось о грядущих светлых днях.
Еще не закончив свое выступление, Вольф принял, пожалуй, самое главное решение в своей жизни: он встретится со своим шефом, Гиммлером, и потребует прямого ответа на вопрос: куда делись обещанные изумительные самолеты и чудесное оружие, которые, как обещал Гитлер, должны были принести победу? И если Гиммлер не сможет ответить на этот вопрос, то он спросит фюрера, а если и тогда ответ будет уклончивый, то он будет настаивать на заключении мира на почетных условиях. У него развилось чувство глубокого уважения к жителям Италии. Зачем они должны страдать? Зачем напрасно погибать солдатам СС и вермахта?
Из телефонного звонка в штаб Гиммлера Вольф выяснил, что рейхсфюрер находится далеко на востоке, где командует группой армий «Висла», но если есть необходимость, то в ближайшем будущем можно организовать с ним встречу. Вольф сообщил, что прилетит в Германию через несколько дней.
После обеда Мартин Борман, заместитель председателя нацистской партии и человек, от которого Гитлер зависел в наивысшей степени, написал очередное сентиментальное письмо своей "дорогой маленькой мамочке", фрау Борман, жившей недалеко от Берхтесгадена, где у них имелся свой дом. Он посоветовал ей сделать запасы сушеных овощей и, "скажем, килограмм двадцать пять меда", в своем письме он рассказал ей и о зверствах, творящихся на востоке:
"Большевики свирепствуют повсюду. Для них изнасиловать женщину что анекдот рассказать, а массовые расстрелы, особенно в сельской местности, происходят ежедневно. Ты с детьми никогда не должна попасть в лапы этих диких зверей, но я надеюсь, что такая опасность нам не будет грозить и фюреру удастся отбить удар, как он делал это и прежде. Среди тех двух-трех миллионов, что вынуждены бросить свои очаги, царит самая неописуемая нищета. Дети умирают от голода и холода. Единственное, что мы можем сделать, так это стиснуть зубы и сражаться еще более яростно ради спасения остальных наших людей и построить новую оборонительную линию. Успех должен прийти к нам.
Среди немцев, о которых писал Борман, были те, кто пытался добраться в Германию по морю на четырех кораблях. Имея конечным пунктом назначения порт неподалеку от Гамбурга, конвой огибал полуостров Хель и выходил из Данцигской бухты [9] в Балтийское море. Самый большой из кораблей, "Вильгельм Густлофф" водоизмещением 25000 тонн никогда прежде не перевозил такого количества пассажиров: 1500 молодых подводников из учебного подразделения и 8000 гражданских лиц — в восемь раз больше, чем число пассажиров на «Лузитании». Никто точно не мог сказать, сколько отчаявшихся беженцев село на корабль в Данциге. Хотя у каждого пассажира должен был иметься билет и необходимые бумаги эвакуированного, сотни людей проникли на борт нелегально. Некоторые мужчины спрятались в ящиках или переоделись в женское платье. Доходило до того, что люди шли на самые бесстыдные поступки, чтобы не попасть к русским. В Пиллау, где на борт разрешалось подняться только взрослым с детьми, некоторые матери передавали своих детей с палубы на пристань своим родственникам. Один и тот же ребенок использовался вместо билета по нескольку раз. В суматохе некоторые грудные дети падали в воду, других похищали чужие люди.
"Вильгельм Густлофф" уплывал на запад в неспокойное Балтийское море. Мужчина среднего возраста по имени Пауль Ушдравайт вышел на палубу. Он был одним из самых отважных административных руководителей Восточной Пруссии, который не подчинился приказу гауляйтера Коха и дал людям возможность эвакуироваться из городов. Сам он со своим шофером Рихардом Фабианом едва успел уйти от наступавших войск Красной Армии.
Корабли шли вдоль берегов Померании, чтобы избежать встречи с русскими подводными лодками, но "Вильгельм Густлофф" забрал слишком много мористее и теперь шел один, если не считать одинокого минного тральщика. Ушдравайт посмотрел в сторону, где должны были плыть другие корабли конвоя, но, кроме минного тральщика, ничего не увидел. Он был рад тому, что заблаговременно проверил корабль в поисках наилучшего места для спасения в том случае, если корабль будет торпедирован и пойдет ко дну. Именно в этот момент капитан объявил по громкоговорителю, что мужчины должны отдать свои спасательные жилеты — их не хватало — женщинам и детям. Было запрещено включать радиоприемники и фонарики.
Балтийское море было неспокойно, и большая часть детей и женщин страдали от морской болезни. Поскольку к поручням подходить запрещалось, зловоние скоро стало просто невыносимым. Детей и женщин перевели в центральную часть корабля, где не так укачивало. Ушдравайт нашел свободный стул и сел. За последнюю неделю он почти не спал. В полудреме он размышлял о том, увидит ли снова свою жену, доплывет ли до Германии и накажут ли его за неподчинение приказу Коха.
Корабль продолжал плыть на запад, находясь в двадцати пяти милях от берега Померании. Горели бортовые огни, выделяя контур "Вильгельма Густлоффа" на фоне черной Балтики. В 9 часов 10 минут Ушдравайт проснулся от глухого мощного взрыва. Спросонок он никак не мог сообразить, где находится, и в этот момент прозвучал второй взрыв. Мимо пробежал его шофер Фабиан, не обращая внимания на крик Ушдравайта. Затем прозвучал третий взрыв, и огни, которые следовало отключить еще несколько часов назад, наконец погасли.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии