Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России - Анатолий Максимов Страница 57

И последнее — опять Джибни: «Это очень не похоже на то, что писал Пеньковский». Имеется в виду дискуссия на страницах журналов об армии и упреждающих ударах. Еще бы! На Пеньковского работали аналитики ГШ, ГРУ, КГБ. А потом его назовут «шпионом, который спас мир». Только понятие «шпион» обратное — «разведчик».

Вспоминая, сколько проблем было в работе автора по подготовке к операции «Турнир», понятен тот факт, что больше всего советских организаторов «дела» беспокоили вопросы безопасности. У разработчиков «дела» в КГБ — ГРУ «болела голова» о том, как воспринимают действия Пеньковского западные спецслужбы, особенно по процессу добывания информации и передаче ее на Запад.

Листая западные подробные анализы «дела Пеньковского», я поражался явному нежеланию «коллег» агента замечать, сколь небезопасна была его работа при добывании устной и тем более документальной информации. Они «стыдливо» соглашались с версиями Пеньковского при получении сведений и не пытались проникнуть в обстоятельства конкретных его действий по получению их.

Конечно, каждый раз легенда его доступа к конкретным материалам тщательно отрабатывалась, но ни разу его «коллеги по разведывательной упряжке» не спросили его: как удается получать сведения и тем более фотографировать документы? Обычно, как пишут западные исследователи, все ограничивалось явно безответственной фразой: «Будьте осторожны», «берегите себя», «вы — профессионал и хорошо знаете, как это нужно делать…».

На грани провала… Как представляется, был момент в его работе с Западом, когда «коллеги» Пеньковского могли заподозрить: не подстава ли он? Это могло случиться потому, что в наших высших сферах, возможно сам Хрущев, посчитали: превентивный ядерный удар американцы могут нанести и не с помощью ракет. В то время в американских военных кругах витала идея генералов-ястребов произвести удар по Советам портативными ядерными зарядами килотонны на две каждый.

И тогда консультанты из КГБ — ГРУ для получения от западных «коллег» Пеньковского сведений, хотя бы косвенных, о таких зарядах стали настаивать, чтобы он предложил себя в исполнители. Намечено было: под легендой подбросить западным спецслужбам в лице Пеньковского (ценный агент Алекс) «канал» якобы для взрыва зарядов в центре Москвы.

С оперативной точки зрения работа по этому нашему заданию — это затея на грани возможного разоблачения внедренной подставы. Но информация об американских мини-ядерных зарядах, в которой нуждалась советская сторона, носила характер стратегического значения. И от Пеньковского потребовали получить однозначные ответы на вопросы: есть у США такие заряды или нет? Согласны американцы использовать его «канал» для целей взрывов зарядов или нет?

Так появилось письмо Пеньковского в адрес спецслужбы США, которое начиналось словами: «Как стратег, выпускник двух академий…» и заканчивалось: «…взорву в Москве все, что смогу…» Затем шесть раз Пеньковский под разными предлогами поднимал перед «коллегами» этот вопрос (и каждый раз рисковал быть разоблаченным!), предлагая себя в исполнители.

И только анализ всех шести случаев, вплоть до переглядывания между собой западных разведчиков во время беседы «на тему», позволил обобщить их ответы и прийти советской стороне к выводу: возможно, портативные ядерные заряды у США имеются, но они не стремятся обсуждать реализацию использования их таким путем. Для советской стороны это был все же важный результат. А риск расшифровки разведчика… Как без него?

Если подвести итог «по обеспечению безопасности» работы своего агента Алекса в информационном плане, то складывается впечатление и напрашивается вывод: «коллеги» панически боялись получить сведения о подозрениях русской контрразведки в отношении их ценного агента. Особенно в момент добывания информации.

Их беспокоила вероятность потери нужного источника, но… Желание сохранить свой престиж, работая с Пеньковским, и боязнь его потерять как раз учитывались советской стороной в проведении акции по подставе и использованию канала для дезинформации Запада.

Подозрения у СИС и ЦРУ в отношении Пеньковского были. И это естественно — возможность получить в его лице подставу предрекал еще перебежчик из КГБ Голицын, и на его мнение опирался шеф американской контрразведки в ЦРУ Энглтон, а еще английский контрразведчик Питер Райт с его подозрениями… Но англичан и американцев устраивало: что передает агент, как себя агент ведет, мотивы работы агента на спецслужбы. И даже «мертвый лев» их устраивал — это была бы потеря цепного агента.

О «парижском периоде» встреч с Пеньковским Джибни говорит: «Информация, которую Пеньковский успел передать на Запад, оказалась настолько важной, что они всерьез опасались за его безопасность». Именно там «коллеги» предложили ему остаться за рубежом, но это выглядело как дань уважения его работе на них, но отнюдь не их желание видеть Пеньковского на Западе.

После парижских встреч консультанты из КГБ и ГРУ сделали предположение, что западные «кураторы» могли бы рассчитывать на провал Пеньковского как «успешное» завершение операции по проникновению в нужный им советский объект — Минобороны с его ГРУ.

Провал мог выглядеть их победой в войне с советской госбезопасностью. Вот тогда, видимо, советской стороной было принято решение по началу оформления выездов Пеньковского в несколько стран, включая США (нормальная практика для тех, кто работает в ГК КНИР), хотя реально никаких визитов за рубеж в этой ситуации не могло быть. Цель — перевод всех операций по связи с ним на Москву. Нужно это было для того, чтобы максимально задокументировать факт работы ЦРУ и СИС в СССР. Поэтому Пеньковский уверял «коллег» в своем послании, что он «солдат на передовой», их «уши и глаза» и имеет большие возможности.

Итак, сделана попытка рассмотреть «дело Пеньковского» по организации его мнимого сотрудничества с западными спецслужбами с точки зрения «творческой кухни КГБ — ГРУ». На примерах его информационной работы, способов добывания материалов, организации с ним связи за рубежом и в Союзе показано, как имитировалась его подконтрольная активность против СИС и ЦРУ.

Проведен анализ некоторых фактов в отношениях Пеньковского с его «коллегами». В качестве инструмента была использована «логика шахматного игрока» — разведчика, самого побывавшего в роли «московского агента» западной спецслужбы под личиной предателя Родины. Это была попытка встать на позицию советской госбезопасности и военной разведки при сравнении схожих ситуаций в «деле Пеньковского» и работе госбезопасности в операции «Турнир» (или операции «Золотая жила» с канадской стороны).

Теперь нужно дать обобщенную оценку главным «инструментам» в работе по «делу Пеньковского» для дезорганизации действий спецслужб Запада.

Слово о военной разведке Министерства обороны и разведке госбезопасности. Можно было бы дать обширную справку об этих двух уникальных государственных ведомствах — действенных «инструментах» внешней политики Советского Союза и Российской Федерации. Конкретные результаты их деятельности в национальных интересах в конечном счете сводятся к общей оценке их значимости для Российской государственности — советской и современной в вопросах безопасности.