Непростительный 1941. "Чистое поражение" Красной Армии - Руслан Иринархов Страница 55

Но ответ из Москвы не оставлял никаких сомнений: «Не поддаваться на провокации!» Поэтому все попытки командующих округами и армиями кардинально изменить расположение своих войск, проявить малейшую инициативу по вопросам боевой готовности решительно пресекались соответствующими указаниями сверху.

Подготовленнее всех встретили начало войны в Одесском военном округе, командование которого не скрывало от своих подчиненных ее возможности. Ветеран Великой Отечественной войны А. А. Каменцев вспоминал: «11–12 мая 1941 года на совещании в штабе 18-го механизированного корпуса было четко сказано комкором генералом П. В. Волохом: с 22 по 28 июня Германия начнет военные действия» [175].

Об этом вспоминал и бывший командир 2-го кавалерийского корпуса генерал-полковник П. А. Белов, возвращавшийся 22 июня 1941 года из санатория: «Попутчики мои возмущались вероломством Гитлера, негодовали по поводу внезапного разбойничьего нападения фашистов. Я испытывал такие же чувства. И в то же время думал, что война началась не так уж „внезапно“, как это казалось некоторым товарищам. Сообщения о подготовке вражеского вторжения давно уже поступали по различным каналам. А в последнее время сообщений этих стало так много, что просто невозможно было не прислушаться к ним. Мне, например, было известно, что у нашей границы с Румынией сосредоточено очень большое количество немецких и румынских войск. Обстановка на границе была тревожной… Меня, как, вероятно, и других военачальников, удивляло то спокойствие и благодушие, с которым в высших инстанциях относились к тревожным сообщениям. Мы не получали никаких указаний о подготовке к военным действиям. Оставалось надеяться только на то, что в Генеральном штабе знают больше нашего и своевременно примут необходимее меры. Надежда эта не оправдалась» [176].

Несмотря на существовавшие запреты, командование Одесского военного округа провело несколько мероприятий по повышению боевой готовности своих войск. И здесь, я считаю, большое значение имел тот факт, что начальником штаба являлся генерал-майор М. В. Захаров, который несколько лет прослужил в Генеральном штабе и имел способность и смелость брать на себя решение неотложных задач. По его распоряжению с 9 мая 1941 года вооружение, боевая техника и имущество неприкосновенного запаса войск были переведены в состояние готовности к немедленному использованию. В стрелковых, кавалерийских и артиллерийских частях носимый запас винтовочных патронов начал храниться в специальных ящиках под охраной суточного наряда, ½ боекомплекта снарядов хранилась в опечатанных передках и зарядных ящиках в артиллерийских парках. Гранаты, инженерное, военно-химическое и имущество связи было уложено в ящики и расставлено в особом порядке для каждого подразделения. Носимый запас продовольствия (концентраты) и личное имущество воинов хранились в подразделениях, подготовленные для укладки в вещевые мешки.

На Военных советах округа ежемесячно заслушивались доклады командиров дивизий о мобилизационной готовности их соединений. С командным составом изучались и проигрывались возможные варианты действий соединений и частей по выходу в предназначенные им районы прикрытия, их действия в бою (к сожалению, в основном только наступательные). С командирами были проведены рекогносцировки на местности предполагаемых боевых действий.

10 мая 1941 года генерал-полковник Черевиченко обратился в Москву с предложением подчинить округу Могилев-Ямпольский укрепленный район и исключить из плана прикрытия 65-ю и 66-ю авиационные дивизии из-за их низкой укомплектованности личным составом и боевой техникой [177].

И Генеральный штаб РККА пошел навстречу некоторым предложениям командующего ОдВО, исключив из состава войск округа 66-ю авиационную дивизию.

По распоряжению Генерального штаба в округе с 15 мая 1941 года при войсковых частях проводились 45–90-дневные сборы приписного состава красноармейцев, младшего начсостава, воинов укрепрайонов, ПВО, ВНОС, дорожно-эксплуатационных полков, учреждений тыла.

В округе был опробован метод выделения авиационных засад вблизи государственной границы. Но он себя не оправдал из-за достаточно длительного времени передачи сообщений о факте нарушения воздушной границы и решения на подъем истребителей. За это время враг успевал удалиться на довольно большое расстояние, и догнать его не представлялось возможности. Да и не надо забывать тот факт, что истребителям запрещалось открытие огня по нарушителям воздушного пространства СССР, и им оставалось только махать крыльями.

6 июня 1941 года командующий округом отменил выход артиллерийских и зенитных частей на полигоны; с разрешения народного комиссара обороны СССР провел перегруппировку управления 48-го стрелкового корпуса и 74-й стрелковой дивизии на белицкое направление, как наиболее вероятное для действий войск противника.

Учитывая сложность обстановки на советско-румынской границе, штаб округа отменил запланированную на конец июня 1941 года полевую поездку командиров корпусов и армейского аппарата со средствами связи в районы Тирасполя и Кишинева.

Основываясь на полученной разведывательной информации с границы, Военный совет ОдВО 20 июня 1941 года обратился в Генеральный штаб РККА с предложением развернуть на военное время в пределах округа две армии: одну (в составе 12–13 стрелковых дивизий) на фронте Липканы, Леово; вторую (в составе 10–12 стрелковых дивизий) — на фронте Леово, Рени, побережье Черного моря. Новое фронтовое управление предлагалось создать на базе Одесского военного округа.

Но эта мысль уже назрела в Наркомате обороны. Еще в начале июня 1941 года командующему Московским военным округом была поставлена задача по сформированию полевого управления фронта, которое предполагалось использовать на южном направлении [178].

Здесь, на мой взгляд, руководство РККА допустило серьезный промах, возложив формирование управления нового фронта на командование этого округа, которое не было знакомо с обстановкой на Южном театре военных действий. Намного целесообразней было бы сформировать его на базе руководства и штаба Одесского военного округа, прекрасно знавшего свои войска, особенности местности, силы противостоящего противника. Но этого, к сожалению, сделано не было. Командование Южным фронтом с 25 июня 1941 года возглавило руководство Московского военного округа.

Еще 14 июня 1941 года командование Одесского военного округа получило распоряжение Генерального штаба о выделении оперативной группы и направлении ее в Тирасполь. 20 июня армейское управление, во главе с генерал-майором Захаровым, прибыло в указанный пункт и установило связь со своими подчиненными частями.

Факт заблаговременного прибытия на полевой командный пункт оперативной группы значительно повлиял на приведение войск Одесского военного округа в боевую готовность. После получения по аппарату ВЧ сообщения о подготовке к приему важного документа из Москвы генерал-майор Захаров связался с командующим округом и убедил его поднять войска по боевой тревоге. И уже в 23 часа 21 июня 1941 года генерал Захаров решительно, без всякого промедления, отдал войскам следующий приказ: