Денис Давыдов - Александр Барков Страница 5

– Куда ж ее ставить?

– Как куда? В укрытие, в яму.

– Пойдем-ка домой, Дениска.

– Зачем?

– Жарко больно. Уморился я.

– Разнюнился! «Жарко, уморился». А Суворову каково?

– Так я ж не Суворов.

– Знамо дело, что не Суворов. Но Суворов никогда бы не посмел унывать! Хочешь быть на него похожим?

– Зачем мне. Жаль только, что я из-за Суворова сладкое у тебя не выспорил!

– Да что там сладкое. Сладкое я тебе и так отдам. Только, чур, игра еще не окончена. Защищай-ка редут! Я нападаю!

– Эй, Дениска! Глянь-ка, всадники!

По опушке вилась одинокая тропа. И вдруг впереди, словно сквозь туман, Денис увидел всадников на конях. Вскорости казак пробежал, крича: «Скачет! Скачет!»

Сердце Дениса забилось часто, казалось, оно готово было выпрыгнуть из груди.

В нескольких саженях от него скакал худощавый и стройный всадник на гнедом калмыцком коне. Из-под копыт легким дымком вздымалась пыль.

Белая, с расстегнутым воротом рубаха, солдатская каска, шпага, блестящая на солнце, светло-голубые глаза – все это показалось Денису знакомым.

Сухое, обветренное, запыленное лицо было мужественно и вдохновенно. Денис не заметил на полководце ни ленты, ни крестов, ни других знаков отличия. А когда взмыленный калмыцкий конь поравнялся с мальчиками и чуть было не проскакал мимо, держа путь к командирской палатке, тут адъютант и бессменный ординарец Суворова Тищенко, человек весьма сметливый и зоркий, ехавший следом, крикнул:

– Граф! Больно лихо вы скачете! Посмотрите вот дети полкового командира Василия Денисовича Давыдова!

Александр Васильевич резко осадил коня и повернулся к мальчикам:

– Хороши молодцы!

Тем временем полководца окружили приотставшие офицеры и адъютанты.

Суворов приветливо кивнул мальчикам и спросил хрипловатым голосом:

– А нуте-ка, братцы, покажите, как бравый солдат честь отдает!

Евдоким съежился от испуга, опустил глаза и застыл на месте.

Коренастый, подтянутый Денис смело шагнул навстречу Суворову, вытянулся во фрунт, руки по швам, грудь колесом, подбородок приподнят, глаза сверкают. На миг замер, приложив ладонь к черным вьющимся волосам.

Александр Васильевич улыбнулся, вскинув тонкие брови.

– Хвалю за отвагу. Как же тебя зовут?

– Денис Давыдов.

– Ого! Слыхали? – Полководец многозначительно обвел свиту глазами. – Денис Давыдов! Только раз и навсегда запомни, Денис: к пустой голове не надлежит руку прикладывать! Ну а в остальном – все правильно. Где ж твоя шапка? Денис покраснел, смутился:

– В бою утеряна.

– О, видно, жаркая баталия была! А ты, друг мой, любишь солдат?

– Я люблю графа Суворова! – не помня себя от счастья, одним духом выпалил Денис. – В нем все: и солдаты, и победа, и слава!

– О, помилуй Бог, какой удалой! – Суворов легко спрыгнул с коня. – Весь в отца! – И, как бы продолжая свою мысль, добавил: – Этот будет истинно военный человек. Помяните слово, я, чай, еще не умру, а Денис, глядишь, три сражения выиграет! А это кто? – Суворов указал на толстяка.

– Мой брат, Евдоким.

– Вижу, вижу. Уж больно Евдоким пухлый да розовощекий, прямо кровь с молоком. Что ж ты такой робкий, Евдоким? Бери пример с Дениса. Слыхал пословицу «Без смелости сила попадает на вилы»?

– Я другую знаю, – стесняясь, ответил Евдоким.

– Нуте-ка, какую же? Сказывай!

– Сам не дерусь, а семерых не боюсь.

– Ого, брат, да ты, как погляжу, за словом в карман не лезешь! – усмехнулся Суворов. – По гражданской службе, считай, далеко пойдешь.

– Ваше сиятельство, а по утрам вы, по утрам, – Евдоким немного приободрился. – Как по утрам вы поднимаете войска?

– Как поднимаю? Да обыкновенно.

– Кукарекаете?

– Ну зачем мне кукарекать? – рассмеялся Суворов. – Я ведь не петух! Кстати, Евдоким, коль ты такой острый на язычок, скажи-ка, почему петух, когда поет, глаза закатывает?

– Н-н-не знаю...

– Да потому, что он все ноты наизусть выучил. Свита полководца дружно рассмеялась.

– А про кукареканье-то кто тебе сказывал? – поинтересовался Александр Васильевич.

– Наш гувернер, мсье Шарль Фремон.

– И ты небось поверил французу и поспорил с Денисом, что я и вправду по утрам кукарекаю?

– Ага, поспорил. Откуда вы знаете?

– По глазам вижу. Небось на сладкое спорил...

– И это правда...

– Не горюй, получишь сладкое. В древние времена воины, уходя в дальние походы, наряду с оружием брали с собой не медовые пряники, а горький лук. Так вот я – воин. И Денис – будущий воин! Правильно я говорю?

– В точности так, ваше сиятельство.

– А что касается мсье Фремона, то я ему еще прокукарекаю!

На прощание Суворов протянул братьям руку для поцелуя, наклонился к Денису, слегка обнял его за плечи и перекрестил:

– Благословляю тебя на ратные подвиги! А теперь беги к своей матушке. Передай ей от меня поклон! – Александр Васильевич сел в седло, приосанился и крикнул: «Вперед!» – показав, как надо увлекать за собою солдат. С этими словами он пришпорил коня и поскакал дальше, сопровождаемый свитой.

– Ура! – Денис побежал вслед за Суворовым, но, вспомнив о матушке, замедлил шаг, свернул на боковую тропу и помчался вместе с братом к дому.

На крыльце сидел друг Дениса Андрейка, сын полкового егеря, сопя, вытаскивал из ноги занозу.

Возбужденный, запыхавшийся Денис выпалил:

– Послушай-ка, что я тебе расскажу...

Андрейка с недоверием глянул на него:

– Чего вздумал?

– Суворов! – крикнул Денис. – Мы с Евдокимом только что видели Суворова!

– Врешь! – ошеломленный Андрей мигом слетел с крыльца, позабыв про занозу. – Когда? Где?

– Там! – Денис махнул рукой на ближний лесок. – Он говорил со мной... Назвал удалым!

Встречу с великим Суворовым, которая произошла в раннем детстве, Давыдов считал счастливейшей в жизни и помнил до самой смерти.