Тайны древних бриттов - Льюис Спенс Страница 46

«Стеклянной лодкой», по всей видимости, являлся сосуд в форме полумесяца, из которого отпивался «глоток вдохновения». Первоцветам отводилось весьма высокое место в мистическом арсенале, а бривом, вероятно, была вербена, известная также под названием брив'р Марх.

В поэме говорится, что такой ритуал возлияний был распространен от Рима до Роседда. Это, по-видимому, служит указанием на время создания поэмы — когда бритты были знакомы с римлянами, а сам Рим был еще языческим. «Глубокая вода», видимо, означает купальню для погружения неофитов, а «дар Дувидда» — это баранец или авран, который на современном валлийском языке называется грае Дув. Плиний говорит об этом растении: «Растение, называющееся баранец, подобно можжевельнику казачьему.

Оно собирается без использования железных приспособлений, правой рукой, продетой в левый рукав туники — как при совершении воровства. Одежда должна быть белой, ноги вымыты и босы, и перед сбором следует совершить приношение вина и хлеба. Друиды Галлии говорят, что растение служит амулетом против любых видов зла и что дым от него помогает при лечении глаз».

Таковы мистические растения, ингредиенты варева в котле Керридвен, из которого выходил поток Гвиона, с которым связывается зарождение гения, власть вдохновения и царство безмятежности.

Мы обнаруживаем, что в столь поздний период, как XII столетие, эти ритуалы еще отнюдь не канули в Лету — так, Хивел, князь Северного Уэльса, был посвящен в мистерии меньшего круга Керридвен в 1171 г., и он сильно желал получить доступ к мистериям большего круга, проводимым Гвидднавом и его сыном. В песне, которую, как полагают, пел Хивел, он обращается к Керридвен как к Луне, величественной и прекрасной, медленной и утонченной в ее нисходящем движении, и просит ее посетить его обрядовую службу в мистической могиле. «Я люблю дом знаменитой леди, вблизи чудесного берега, — поет Хивел, — в возмещение суровой дисциплины, которой я придерживался в зале таинственного бога, я получил ее обещание — сокровище высокого статуса… Я буду стремиться к выкованному из гордости месту в Гивилхи, пока я не получу туда доступ. Лишь знаменитый и предприимчивый входит туда». «Насколько мы можем судить по этим стихам Хивела, — говорит Дэйвис, — и по многим другим подобным пассажам в работах его современников, валлийские барды ревностно почитали Керридвен… в XII веке, точно так же, как и в VI или в еще более ранние периоды языческих суеверий».

«Выкованным из гордости местом в Гивилхи, в пустыне Арвона в Эрири», то есть на Сноудоне, было Кэр — или святилище — Керридвен и ее дочери Лливи. «Топография этого храма настолько детально описана, — говорит Дэйвис, — что не может быть сомнений в точном местоположении… Название Дви-Гивилхи до сих пор носит приход, находящийся в том самом месте, где валлийский князь заложил свой Кэр Вен Глэр, или святилище именитой дамы, — в пустынях Арвона в Эрири, поблизости от моря: там и сейчас еще можно найти развалины Кэр». Кэмденский ученый Джибсон описывает мощную крепость, «находящуюся на вершине одной из высочайших гор, выходящей к морю». Он дает следующее описание древнего храма: «Примерно в миле от этой фортификации находится самый замечательный памятник во всей области Сноудона, называющийся И Мейнеу Хирион. Он стоит на Плоской горе (Plain Mountain), в пределах прихода Дви-Гивихеу — над Гудду Гласом. Это округлое укрепление диаметром примерно двадцать шесть ярдов; рядом расположены грубые каменные колонны, к настоящему времени их сохранилось около двенадцати, некоторые имеют два ярда в высоту, другие — пять футов: и они окружены каменной стеной. Чтобы обнаружить это укрепление, надо подняться на небольшую высоту на Плоской горе; недалеко оттуда три огромных камня поставлены стоймя, образуя вместе треугольную форму».

Джибсон также сообщает нам, что на расстоянии примерно в три фарлонга от памятника находятся несколько огромных каменных пирамид, а также ряд камер или келий, сооруженных из крупных камней, закрепленных на земле, верхним покрытием каждой кельи служат один или два камня гигантского размера.

Помня слова Хивела о местоположении, можно с абсолютной уверенностью заключить, что эти камни представляют собой руины храма Керридвен, а те кельи, о которых упоминает Джибсон, являлись раньше тайными местами, где неофиты готовились к инициации. Я не собираюсь ввязываться в неразбериху противоречий, существующую вокруг вопроса о том, действительно ли друиды использовали каменные круги острова для культовых целей или нет. То, что они не причастны к возведению большинства конструкций — это очевидно, но странно, что те, кто столь яростно оспаривал возможность их использования друидами, не сумели обнаружить хоть сколько-то из огромного числа свидетельств в литературе, где ясно указывается, что члены этого культа именно использовали их в религиозных целях, — и об этом я еще немного расскажу в конце главы.

Читатель должен вспомнить, что у фериллтов, или жрецов Фараона, в окрестностях горы Сноудон был свой город или храм, известный как Динас Эмрис, — он уже описывался ранее. Мне не представляется столь уж невероятной мысль, что этот храм Керридвен, отстоявший всего лишь в миле от указанного места Динас Эмрис, мог находиться под покровительством фериллтов, и это ведет к предположению, что последние процветали во времена Хивела — то есть в XII веке.

В древней поэме в «Валлийской археологии» приводится особый ритуальный диалог, довольно темный по смыслу, который, по-видимому, использовался при инициации — в качестве предварения к вхождению во врата святилища. Артур и Кай приближаются к заветным вратам, охраняемым верховным жрецом, и между ними имеет место следующий диалог:

«Артур: Что за человек охраняет эти врата?

Верховный жрец: Суровый седой муж с огромной властью. А кто спрашивает?

Артур: Артур и благословенный Кай.

Верховный жрец: А что хорошее несешь ты, благословенный, лучший человек в мире? В мой дом не можешь ты войти, если не желаешь сохранять.

Кай: Я сохраню это и то, что ты видишь; пусть даже птицы гнева отправятся в путь, а три присутствующих клирика заснут, а именно: сын создателя Мабона, сын Мидрона — служитель при замечательном Верховном правителе, и Гвин — Повелитель тех, кто спускается свыше.

Верховный жрец: Строги были мои слуги в сохранении законов. Манавидан, сын Ллира, был серьезен в своих намерениях, Манавид принес продырявленный щит из Треврида, Мабон, сын Молнии, окрасил солому запекшейся кровью, также Анвас крылатый и Ллух Ллавинауг (правитель озер) были верными хранителями окруженной горы. Господь хранил их, и я сделал их совершенными. Кай! Я торжественно объявляю, что будь даже все трое убиты, если честь рощи будет поругана — опасность придет».

В остальной части этого туманного по смыслу диалога описываются приключения Артура и Кая после их инициации, но из того отрывка, что я процитировал, ясно, что речь идет об обязательстве неофита перед верховным жрецом сохранять законы святилища, даже в случае нападения врагов или ухода друзей. Верховный жрец в свою очередь предрекает судьбу тех, кто нарушает священное обязательство. Также из текста ясно, что верховного жреца окружали три помощника-клирика, каждый из которых, по-видимому, олицетворял бога, и такой расклад в точности напоминает композицию Элевсинских мистерий, где присутствовали четыре жреца, совершавших службу, верховный жрец, представлявший Создателя, факельщик, олицетворявший Солнце, герольд, исполнявший роль Меркурия, и жрец у алтаря, который символизировал Луну.