Сказания Древней Японии - Садзанами Сандзин Страница 45

Все его спутники были поражены.

– Вот так сила! Это из рук вон что такое! – дивились они, идя следом за Кинтаро.

А как раз на этот случай на самой вершине скалы находился какой-то дровосек. Он видел все это и прямо-таки глазам своим не верил.

– Что за диво! Такой малыш, а с корнем выворачивает деревину в два добрых охвата, устраивает мост и переходит по нему так смело, горделиво, да еще медведь, олень за ним… Не из обыкновенных, однако, детей он! Чей бы он? Откуда? Пойду-ка незаметно за ним да прослежу.

Дровосек живехонько спустился со скалы, переправился по мосту, переброшенному Кинтаро, и незаметно пошел следом за ним.

Кинтаро и не знал себе ничего этого. Немного погодя он распростился со своими товарищами и направился домой.

– А вот и я, матушка! – заявил он по приходе.

Горная женщина обрадовалась:

– А! Кинтаро вернулся! Ну где же гулял ты сегодня?

– А сегодня мы были в горах с медведем, оленем, обезьяной да зайцем. Мы там забавлялись борьбой. Интересная была борьба! Завтра опять пойду, опять борьба будет.

– Вот как? Это хорошо! Ну а кто же оказался сильнее всех?

– Кто? Да об этом и говорить нечего. Я, конечно!

– А затем?

– А затем медведь.

– Ну а после медведя?

– После медведя? Кто эт…т…то? Да все почти одинаково сильны – и олень, и обезьяна, и заяц.

Так болтали они то да се по части борьбы, как вдруг снаружи раздался голос:

– А ну-ка, малый, попробуй со мной разок побороться! – И вслед за тем кто-то вошел в хижину.

Пораженные неожиданностью, с изумлением смотрели мать и сын на пришельца, никогда еще не виденного ими дровосека.

– Кто ты, собственно, будешь? – спрашивали они его.

Дровосек улыбнулся.

– Это решительно все равно, что бы там и кто бы там я ни был, а вот попробуй-ка потягаться со мною разок, помериться силою рук! – отвечал он.

Кинтаро не смутился:

– Ладно, потягаемся! Не сердись только, дяденька, коли побежден будешь. – И он сейчас же выставил вперед свою руку.

– Давай-давай!

– Ну, вали!

Борьба началась. Дровосек оказался силачом, и состязание, пожалуй, затянулось бы надолго. Но он решил, видимо, что достаточно, и прекратил борьбу.

– Ну, я действительно поражен! – воскликнул он. – Я ведь издали наблюдал, как ты выворотил с корнями дерево там, в ущелье, и перекинул его мостом через пропасть, ну а теперь еще попробовал тебя в борьбе, чтобы силу рук посмотреть. Правду скажу тебе, ты необычайный силач. Этак, когда ты подрастешь, ты станешь первым воином Японии. Однако жить так тут, в этой горной глуши… Жаль, право! А что скажешь, матушка? Что, если бы отослать твоего сынка в столицу да сделать из него самурая? Как думаешь?

– Ты же сам видел, какой он проказник! Чего бы и лучше, кабы сделать его самураем. Это заветное мое желание. Но чтобы попасть в самураи, нужен посредник. Надо, чтобы кто-нибудь помог устроить это. Где уж нам? Хотелось бы, конечно, да не бывать этому!

– Постой, постой! Если ты действительно имеешь серьезное намерение, то тебе нечего беспокоиться – все уладится. Теперь я могу уже открыться. Я вовсе не дровосек, а самурай на службе у первейшего военачальника Японии Райко из фамилии Минамото. Мое имя Усуи Садамицу. А что брожу я так по Японии в переодетом виде, так вот почему. Светлейший Райко приказал мне отыскать такого вот, вроде него, малого, чтобы в будущем из него мог выйти воин. Если ты хочешь, чтобы из твоего мальчугана вышел самурай, то этот случай как раз на руку. Я сейчас же уведу и устрою его на службу у Райко. Что скажешь на это? Согласна, что ли?

Ямауба несказанно обрадовалась такому предложению.

– Пожалуйста, пожалуйста! Очень прошу даже, – отвечала она.

Кинтаро, который тут же слушал все, тоже был очень рад и доволен.

– Вот счастье! Вот радость! – говорил он. – Сейчас же отправляюсь я с дяденькой и стану молодцом-самураем.

Он прыгал и скакал от радости. Так на этом и порешено было. Но вот пришло время отправляться в путь-дорогу. О матери уж, конечно, и говорить нечего, но и медведь, и олень, и обезьяна, и заяц – все верные сподвижники Кинтаро – загрустили. Всем тяжело было расставаться с ним. Они пошли провожать его до самого подножия Асигараямы.

– Счастливого пути, Кинтаро. Скатертью дорога! – прощались они с ним.

Вытянув головы, забравшись на деревья, долго-долго еще глядели они вслед ему. И горькие слезы лились из глаз их. Они плакали навзрыд.

А дровосек Садамицу был радехонек, что ему посчастливилось найти в Асигараяме будущего самурая. Ведя ребенка, он направил путь свой прямо в Киото, столицу Японии. Долго ли, коротко ли, но вот пришли они в столицу. Садамицу представил Кинтаро своему господину Райко и рассказал все как было.

Райко остался очень доволен, сейчас же принял Кинтаро в число своих самураев и одарил его разными дарами.

Саката Кинтоки, один из четырех самураев Райко, принимавший впоследствии участие в уничтожении чертей на Оэяма и в покорении диких варваров, обитавших в Идзумо, и есть не кто иной, как этот самый Кинтаро ^[124].