История Японии - Эльдар Дейноров Страница 40

Прежде, чем мы перейдем к последующим событиям, связанным с царствованием императрицы Когёку, хотелось бы сказать несколько слов о японской письменности.

Вполне вероятно, попытки создать некую знаковую систему предпринимались давно. Но здесь важно, насколько такие попытки были удобны и оказались ли они признанными и распространившимися. Поскольку информации ни о чем подобном до нас не дошло, можно сказать твердое «нет».

А если оно так, то приходится признать — японская письменность первоначально заимствована с материка. Японии одновременно повезло и не повезло. Повезло в том, что ей досталась не только письменность, но и готовое «подкрепление» в виде великого множества образцов китайской духовной и светской литературы. А «невезение» (отсутствие особой национальной системы письменности) можно сбросить со счетов. Тем более что досадный пробел очень быстро оказался заполненным.

Безусловно, китайскую систему письма принесли на архипелаг ученые люди — монахи и проповедники, прибывшие из Кореи и Китая. В основе японской письменности лежит чрезвычайно сложная, но, вне всякого сомнения, прекрасная система, принятая в Китае. Это иероглифы, которые развились из первоначальной системы рисунков-пиктограмм. Ко времени контакта с Японией в Китае уже сложилась развитая система каллиграфии, система письма слилась с эстетикой.

На архипелаге к тому времени существовала особая профессия народных сказателей. Их задача вполне соответствовала любому обществу без культуры письменности. Это устное народное творчество включало повествования о героях прошлого либо деяниях того или иного знатного рода. Нечто подобное существовало и там, где грамотность стала уделом узкого сословия, в том числе — и в средневековой Европе.

С появлением письменности (примерно с V в.) эти сказания стали записывать.

Для «простецов», впервые слышавших буддийскую проповедь и впервые познакомившихся с письменностью, запись слов казалась проявлением магии. Предметы с иероглифами подчас наделали особыми чудодейственными свойствами.

Вполне понятно, что классическая конфуцианская грамотность стала достоянием лишь высших сословий. Можно попробовать лишь вообразить себе, с какими объемами совершенно новой для них информации столкнулись аристократические современники Сога и регента Умаядо. Заметим, что при этом не было никакой азбуки в европейском понимании этого слова, приходилось запоминать тысячи и тысячи достаточно сложных знаков.

Тем не менее, со своей задачей японцы этой эпохи успешно справились. Притом настолько, что стало понятно: неплохо бы приспособить «китайскую грамоту» для собственных нужд.

Дело в том, что китайский и японский языки весьма сильно различаются грамматически. Просто механически перенять письменность, принятую в Китае, оказалось сложно. Конечно, записи, связанные с делами государства (например, с дипломатическими переговорами) делались на китайском языке. Но в Японии вскоре начала создаваться слоговая азбука на основе сильно упрощенных иероглифов — катакана. В том же VI веке возникли и первые памятники японской письменности, связанные с жизнеописанием императорского дома.

Пройдет еще совсем немного времени — появятся и летописи. Первый шаг ко всеобщей грамотности, которая наблюдается сейчас в Японии, был сделан именно в ту далекую эпоху.